[WTF DragonLance] - 2016.

Название: Друг
Автор: Sailor Lucky
Размер: мини, 1576
Пейринг/Персонажи: Тассельхоф Непоседа, Карамон Маджере.
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG
Предупреждения: действие происходит во время событий трилогии «Войны Душ».
Содержание: Как хорошо, когда есть куда и к кому возвращаться.
Примечание: на заявки «А принесите кендеров и побольше!» и «и побольше Карамона, мимими?». В тексте использована пара буквально дословных фраз из книги «Драконы Погибшего Солнца».
Размещение: только после деанона с разрешения автора

— Ух ты! — Тас решил, что воспитанный друг должен выразить своё восхищение появлением Карамона. Подбодрить его, что ли. Танис, во всяком случае, точно бы нашёл умные слова, да ещё сказал бы этак, с подвывертом, чтобы и правду, и не обидеть.

— А знаешь, тебе идёт! Честно-честно!

И ведь действительно, пусть и выглядел Карамон несколько по-дурацки, зато необычно. Вернее, Тика бы начала причитать, что муж решил заморить себя голодом, не иначе, и приготовила бы свои фирменные блюда. Запеканку, например. Тас отлично помнил её вкус: немного непонятный, но такой, что пальчики оближешь. Или там, знаменитую картошку Отика! Вот от неё никто и никогда не отказывался, даже тощий брат-близнец Карамона — Рейстлин. И тот пару штук да проглатывал. Строго говоря, картошку по-отиковски готовил лучше всего все-таки сам Отик, но Тика, надо отдать ей должное, старалась. С годами даже наловчилась соблюдать весь процесс до самых мелочей: от нужной температуры и до замысловатых отиковских ругательств.

Хотя Карамон терпеть не мог, когда Тика так делала, считал, что женщина выражаться не должна. В чем-то он всегда был до забавного старомоден, особенно, если речь шла о его семье.

— Ну, милая, не надо так. Ты же у меня умница, ты и без крепких словечек справишься. И картошка выйдет что надо!

Обычно ему удавалось мастерски гасить любые конфликты: открытая улыбка, медлительность, добродушный нрав. С ним невозможно было поссориться, кому как не Тасу было об этом знать.

— Тика была бы в гневе, увидев, как ты исхудал! Мне кажется, ей придется тебя кормить дня два, не меньше.

У Карамона задумчивое выражение лица и странный взгляд, словно он не замечает ничего вокруг. А ведь на разговоры о еде он всегда был готов отреагировать веселым смехом. Это же Карамон!

— Слушай, а помнишь, как ты Палина хотел назвать? Чуть ли не Рейстлином, вышло бы забавно, правда?!

Спор о том, как назвать младшенького сына, Тас помнил до сих пор. Сначала Палин должен был быть Флином, потом долго решали, не назвать ли его Речным Ветром, только на эльфийском, чтобы хоть как-то отличать, в конце концов даже возник самый нелюбимый Тикой вариант "а, может, Рейстлином?!". И вот тут вспыхнула ссора: Тас как раз решил навестить друзей и попал в разгар бросания сковородок. Жаль, что

Тика не согласилась на его предложение тоже кинуть чем-нибудь в Карамона. Было бы весело!

— Этого нам как раз и не хватало! Ты его пригласил?

Тогда Тас с гордостью понял, насколько друзья без него не могут: раз Тика ругает Карамона, что он забыл его пригласить.

— Ну, милая, это же Тас. Он — наш друг и не должен спрашивать разрешения!

— Не должен, как же! Ты что, забыл, что с тобой случилось, когда он в последний раз вот так пришёл? Ещё не один, а с Крисанией!

— Помню, — Карамон незаметно сменил диспозицию и укрылся за толстой перегородкой, подбираясь поближе к жене. — Если бы не он, я бы никогда не вернулся домой.

Тас с умилением кивнул и достал немного потрёпанный, но вполне себе чистый носовой платочек. На нем, правда, были чужие инициалы — Т.П., но, видимо, Танису платок не был нужен, иначе с чего бы он стал его терять.

— Я знаю, — опустила сковородку Тика, незаметно смахивая слезы фартуком. — И поэтому я очень ему благодарна!

Еще бы, если бы не Тас, неизвестно, чем бы закончилось знаменитое путешествие Карамона. А так они очень удачно отправились в другое время, когда Истар стоял на пороге гибели. Сколько же там всего произошло, если вспоминать, и пары дней не хватит! С кем они только ни сражались, где только ни побывали. Карамон даже армией командовал, самой настоящей, и у него, кстати, хорошо получалось.

— Помнишь? Ты говорил, что никуда без меня не пойдёшь! Мы были отличной командой, старина! — Тас и сам в это верит, иначе они не спасли бы целый мир, Палантас, Таниса, госпожу Крисанию, да ещё и Рейстлина вдобавок.

Карамон молчит, чуть пристальней рассматривая Таса, словно не помнит, о чем тот говорит. Вокруг медленно появляется туман, немного зловещий и ужасно унылый.

— Ты был так крут, когда не дал Астинусу дописать последние страницы истории Кринна! А поход в Бездну! Даже я за тебя испугался, честное кендеровское.

По правде говоря, сильно испугаться он не успел: Танис, как всегда, отослал его прочь под благовидным предлогом. Зато с целой летучей Цитаделью в качестве подарка: она отлично парила в воздухе, но внутри ничего интересного не обнаружилось, поэтому Тас благородно подарил её гному, Рунсу.

— Понимаешь, я обещал сначала Тике, а потом Танису за тобой присматривать, — иногда лучше сказать полуправду, любил повторять Флинт. — И я выполнил своё обещание! Вот и решил отправиться в тот городишко. Мерилон! Совсем на чуть-чуть. Кто же знал, что там я попаду в одну прелюбопытнейшую историю. Не помню, я говорил или нет?!

Прозвучало, как жалкое оправдание, но Тас и сам не мог объяснить, почему сбежал тогда с устройством для путешествия во времени. И ведь все было замечательно: они с Карамоном вернулись в Утеху, Тика страшно обрадовалась и много плакала, а сам Тас клятвенно обещал, что больше никаких приключений.

А Карамон собирался построить ему комнату. Самую настоящую, с большим окном и кучей полочек, куда можно прятать все свои сокровища. Тас никогда в такой не жил. Если совсем начистоту, то у него своей собственной комнаты отродясь не было, а у Флинта он занимал комнату Таниса, да и то недолго. В детстве Тас жил вместе с родителями в огромном доме, без дверей и комнат как таковых, а потом еще родня к ним перебралась: большая, веселая и ужасно шумная. Флинт бы точно оценил: столько кендеров, и все похожи на Таса. Или он на них, что, впрочем, одно и тоже.

— Так вот, я и подумал, что, наверное, не хорошо вас так сразу стеснять. Правда?! Но я же потом пришел, как раз и Палин родился.

Как раз и увидел новый, огромный дом, выстроенный Карамоном на величественном валлине. Там было так много комнат, что глаза разбегаются. Но как следует исследовать дом Тас не успел, должен был передать друзьям приглашение Таниса, а потом отправиться в очередное приключение. Самое последнее, пообещал он слегка погрустневшему Карамону.

— Конечно-конечно! — улыбнулась Тика. — Только береги себя, ладно?!

Тас заверил её, что все будет в порядке, и скоро он к ним непременно вернётся, навестит мальчиков. О комнате никто больше не говорил, наверное, у них и без этого было много дел.

— Понимаешь, Карамон, я хотел, честно хотел…

Слова застряли в горле, как тугой комок, но, наверное, это от долгого путешествия из Усыпальницы Павших Героев, где, кстати, Тасу тоже отвели местечко. Около Таниса: на почётном месте. Хотя, что бы сказал об этом сам Полуэльф, было неизвестно: в отличие от него, Тас не успел умереть, даром что должен был.

Когда они с уже взрослым Палином и Ашей отправились сражаться с Хаосом, он решил принести себя в жертву. Вернее, у него выбора не было: должен же был хоть кто-нибудь проткнуть того здоровяка?! Иначе Кринн был бы разрушен в очередной раз. А Тасу было не впервой спасать мир, вот он и сделал это снова.

Только чуть-чуть воспользовался устройством для путешествия во времени, просто хотел напоследок сходить на похороны Карамона. Даже целую речь приготовил, грустную и величественную. Карамон бы гордился! Кто же мог подумать, что Такхизис украдет Кринн, и все пойдет наперекосяк: Тас появился задолго до похорон, злобные драконы открыли на него охоту, а Карамон выглядел исхудавшим, задумчивым стариком.

— Но я вернулся, я же обещал за тобой присматривать! Поэтому я и пришел, чтобы выступить на твоих похоронах. И прочел тебе мою речь. Кажется, тебе понравилось! Да?!

Уверен Тас не был: тогда получилось все так внезапно, но, когда он закончил, Карамон медленно встал и крепко его обнял. Совсем как раньше, в Истаре.

— Тас, так это действительно ты?! Где ты пропадал столько времени?!

Дочь Карамона и Тики, Лаура, убиравшая что-то за барной стойкой, с тревогой поглядывала на отца. Наверное, никак не могла понять, кто такой Тас и что ему нужно. Ничего удивительного, как раз её рождение он пропустил, впрочем, как и рождение её сестры, смерть Тики, и много ещё чего важного.

Главное, что на похороны Карамона успел, а ведь трижды промахивался: появлялся то очень поздно, то неприлично рано. И, когда успел вовремя, оказалось, что все теперь совершенно по-другому, потому что Такхизис украла Кринн и вообще.

— Ты говорил замечательно, Тассельхоф, особенно хорошо у тебя получилось о дружбе. Просто отлично. Спасибо.

И Карамон все-таки умер, ушёл к Тике, с улыбкой на губах, умиротворенный и просветленный. А Тас так и не успел ему рассказать, где был и что видел, какие сокровища приобрел и почему сбежал от собственной смерти, воспользовавшись устройством для путешествия во времени. Столько всего важного, глупого, забавного и просто необычного.

Густой туман становился все плотнее, и призрак Карамона начал растворяться, исчезать, будто бы забытое видение. Теперь он выглядел не так по-дурацки, скорее — невероятно печально.

— Видишь ли, Карамон. Не говори никому, но я испугался. На самом деле. Впервые в жизни. Подумал, что, видимо, ты пошутил насчет комнаты и того, что я могу с вами остаться. Навсегда.

Он судорожно всхлипнул и достал злосчастное устройство.

— Клянусь тебе, Карамон! Я никогда тебя не забывал, ты всегда был так добр ко мне. Если бы я мог, я бы вернулся назад, в прошлое. И поселился бы в вашем большом, уютном домике.

Но призрак исчез, словно его и не было никогда. Тас остался один, в зловещей кромешной темноте. Где-то там Герард ут-Мондар вместе с драконами спешил на помощь эльфам, а боги собирались на последнюю битву против Такхизис.

— Мы обещали погибнуть под пятой Хаоса, — строго сказал Тас своим ловким пальцам, перебиравшим части устройства для путешествий во времени. — И выполним своё обещание, только на минутку заскочим в Утеху. Я хочу в последний раз взглянуть на ту дверь.

Красивую, резную, с аккуратной табличкой «Комната Тассельхофа Непоседы, моего дорого друга».

Чтобы навсегда запомнить и никогда не забывать, потому что эта самая чудесная комната в мире! Честное кендеровское!

@темы: Мои творения, Кендерские байки, Светлые Мечи, Dragonlance

---

[WTF DragonLance] - 2015 - аналитика.

Название: Соламнийские рыцари: все, что вы хотели бы знать, но забывали спросить
Автор: Sailor Lucky
Форма: аналитика, 3123 слова
Пейринг: рыцари Соламнии
Категория: джен
Рейтинг: G
Краткое содержание: Небольшая экскурсия по самым любопытным фактам о рыцарях Соламнии.
Примечание: Наличие спойлеров из разных книг.
Предупреждения: Использованы командные иллюстрации. Спонсор статьи - Великий Магистр Гунтар Ут-Вистан. Цель - популяризация ордена соламнийских рыцарей далеко за пределами Ансалона.

Соламнийские рыцари, представители старейшего рыцарского ордена на Кринне, всегда играли одну из ключевых ролей в жизни Ансалона. На них молились, как на главных защитников мира на континенте, их ненавидели, как виновных, по общему мнению, в ужасном Катаклизме, от них ждали победы над Великими драконами, атаковавшими Кринн. За долгую историю существования орден превратился в мощную организацию, имеющую свои внутренние особенности, божественных покровителей и разнообразные символы. Несмотря на существование других рыцарских организаций, именно орден рыцарей Соламнии остается наиболее многочисленным, одиозным и самобытным. И, если вы не откажетесь уделить соламнийцам немного внимания, мы попытаемся разобраться в самых значимых событиях, связанных с орденом.

Создание Соламнии
Историческая справка

Давным-давно существовала могущественная империя – Эргот, в которой жили благородные, гордые и сильные воины. Многие годы ими управляли справедливые и смелые правители, но постепенно, чем сильнее становилась империя, тем больше возрастала власть императора. И в какой-то момент она стала неограниченной. Один из самых жестоких императоров, Тал Палик, считал, что подданными нужно управлять только железной рукой, для чего сформировал собственную армию рыцарей, равной по силе которой тогда на Кринне не было. Все они были преданы своему правителю, свирепы и сильны. Казалось бы, что власть Тал Палика будет лишь расти и множиться, но жители северных равнин Эргота, доведенные до отчаянья, предпочли поднять восстание, нежели влачить привычное существование. Вспыхнуло восстание, на подавление которого был отправлен претор императорской армии, капитан личной стражи императора – Винас Соламнус. На счастье восставших, несмотря на слепую преданность Тал Палику Винас Соламнус был человеком благородным, поэтому, воочию увидев те условия, в которых жили люди далеко за пределами столицы Эргота, он решил сначала встретиться с лидерами повстанцев, чтобы убедить их сложить оружие.

Эта встреча навсегда изменила претора императорской армии – повстанцы сумели показать, как ужасно живут эрготианцы и что правитель остается глух к их мольбам. После долгих размышлений и колебаний Винас Соламнус созвал своих рыцарей, рассказал им обо всем, что узнал сам, и предоставил выбор: вернуться в столицу или остаться с ним, чтобы помочь бедным людям. Большинство выбрало второй вариант, слишком ужасной оказалась правда, слишком сильно уважали капитана.

Винас Соламнус до последнего верил в своего императора, поэтому он отправил посланцев с просьбой исправить ситуацию, в противном случае императору следовало готовиться к войне. Тал Палик пришел в ярость, объявил своего поданного предателем, лишил земель и титулов и начал созывать армию.

В Эрготе началась Война Ледяных Слез. Условия для повстанцев были поистине ужасающими: мало того, что не хватало оружия, людей и припасов, так еще и наступила небывало суровая зима. Тем не менее, Винас Соламнус повел свои войска на столицу, осадил ее и предпринял несколько удачных вылазок, те самым вызвав в итоге бунт местного населения. Под давлением напуганных горожан император сдался и молил о прощении. Большинство было уверено, что бывший капитан казнит Тал Палика и объявит императором себя, но результат удивил всех. Винас Соламнус пощадил своего бывшего повелителя и заключил с ним мирный договор, по которому северная часть Эргота приобрела независимость.

Так и возникла Соламния, королем которой по праву стал Винас Соламнус.

Легенда: вполне себе достоверная

Узнав о зверствах власти, поговорив с лидерами восставших, Винас Соламнус долго обдумывал сложившуюся ситуацию, молился светлым богам и в результате принял решение помочь восставшим. После чего он собрал свои войска, выстроил их перед лагерем и произнес пламенную речь, ставшую легендарной, но, увы, ныне потерянную. Винас Соламнус рассказал своим рыцарям о том, что стало ему известно, и объяснил, почему он решил перейти на сторону восставших. Выдержав паузу, он поблагодарил войско за оказанную ему честь и предложил каждому выбор: вернуться домой в столицу Эргота или остаться с ним, чтобы помочь восставшим. Винас Соламнус пообещал каждому, кто уйдет, полную безопасность и сдержал свое слово: те немногие, решившие вернуться к императору, получили провизию и лошадей и вернулись целыми и невредимыми. Однако большая часть войска, вдохновленная речью и благородством своего командующего, приняла решение остаться и драться на стороне восставших, чтобы восстановить справедливость. Как отмечает в своих хрониках Астинус, эта речь стала поворотной не только в судьбе Эргота, но и заложила будущее для ордена соламнийских рыцарей.

Экономическая и политическая подоплека

Согласно Иконохронусу Астинуса, легендарный Винас Соламнус был знатным эрготианцем, почитаемым своим народом, обласканным императором и отнюдь не бедным человеком. Он с детства воспитывался в уважении к короне и даже в ужасном сне не мог себе представить, что когда-нибудь объявит войну своему императору. Тем любопытнее причины, заставившие его нарушить клятву и примкнуть к бунтовщикам.

Историки подчеркивают, что Винас был благородным и благочестивым человеком, что несколько не вяжется с преданностью столь жестокому и бесчестному императору как Тал Палик. Однако, все было далеко не так просто.

Как нам известно, восстание вспыхнуло лишь в северной части Эргота, остальные жители к нему не примкнули. Более того, столица Эргота – Далтигот – процветала, и недовольных властью вплоть до того времени, когда Винас Соламнус начал осаду города, не наблюдалось.

В Эрготе испокон веков наблюдалась сильнейшая централизация власти, при которой столице отводилось особое, почетное место. О чем говорить, если бремя тяжелейших налогов ложилось не на плечи жителей Далтигота, а на обитателей отдаленных провинций империи. В то время, как южная часть Эргота процветала, северная – страдала под бременем поборов, ужасных законов и полной оторванности власти от народа. Подобное положение дел в Эрготе позволяет сделать вывод, что император заботился исключительно о центральной части, давая тамошним жителям хлеба и зрелищ в огромных количествах. Те, кто никогда не покидал столицы, даже не подозревали о том, что творится на окраинах страны. Блеск императорского величия ослеплял, а новости из внешнего мира доходили редко. Далтигот того времени можно сравнить с Палантасом до Войны Копья – жемчужиной страны, богатейшим городом, повернувшимся спиной к остальному миру и любующимся исключительно своим отражением в зеркале. Далтигот процветал, открывал перед своими жителями множество возможностей, а император, хоть и считался не самым умным по сравнению со своими предками, вызывал уважение и считался божественным наместником.

Винас Соламнус при всех свои личных качествах был жителем центральной части Эргота, с детства привыкшим к поклонению императорской семье и мысли о том, что Далтигот – центр мира. Он никогда не бывал на окраинах своей страны и не особенно интересовался слухами о том, что не всем в Эрготе живется хорошо и сытно.

Кроме того, Винас Соламнус был рыцарем, одним из тех, кто во время правления Тал Палика занимал особое положение: рыцарей боялись, но уважали и оказывали небывалые почести. Они приобрели небывалое влияние, потому что император подозревал всех придворных в желании захватить трон и тратил на содержание своих воинов огромные деньги.

Именно поэтому император отправил Винаса Соламнуса, одного из лучших своих рыцарей, воспитанного в духе поклонения власти, подавить восстание. Казалось бы, идеальное решение, однако, не зря же говорили о том, что Тал Палик не унаследовал от великих предков особого ума и хитрости. Иначе не стал бы посылать человека, славившегося своим благородством и честностью, в сущности, против мирных жителей, которых власть и нужда вынудили поднять восстание.
Винас Соламнус, отправившись выполнять приказ императора, столкнулся с нелегким моральным выбором.

С одной стороны, по мере того, как он со своими войсками двигались навстречу повстанцам, привычная картина мира разительно менялась: ни тебе пышных дворцов, ни громадных сооружений, ни даже нормальной дороги. Вокруг – обозленные, нищие крестьяне и стонущие под гнетом непомерных налогов города. Не зря же, добравшись до севера Эргота и расположившись неподалеку от повстанцев, Винас Соламнус принимает решение встретиться с их лидерами и поговорить. Долгий путь от Далтигота на север позволил узнать ему все те ужасы, о которых в столице даже не слышали. Командуй рыцарями человек другого склада характера, и у повстанцев не было бы ни единого шанса, но Соламнус был известен честностью, и он не смог попросту закрыть глаза на то, что увидел.

С другой стороны, он оставался преданным императору, именно поэтому, даже убедившись в ужасной правде, послал весть, оставляя своему правителю выбор. Вероятно, он надеялся, что император не в курсе того, что творится на окраинах Эргота, вот и оставил ему возможность разрешить ситуацию, избежав войны.

В итоге, Винас Соламнус принял решение вынудить императора дать северу Эргота независимость, позволив сохранить при этом власть над южной частью страны. Хотя наиболее легким решением был вариант убить императора и самому взойти на трон, подчинив себе Эргот. Тем более, что жители столицы, обозленные длительной осадой, были готовы на открытый бунт и вряд ли бы защитили проигравшего правителя.

Но Винас Соламнус потому и стал культовой фигурой для Соламнии, вечной легендой и примером, что не смог пойти против своей чести и сохранил жизнь императору. И предопределил тем самым судьбу не только Эргота, но и будущей Соламнии.

Создание рыцарства
Историческая справка

Став Королем, Винас Соламнус правил мудро и справедливо, словно бы наглядно доказывая, насколько неверной была тирания Эргота. Вероятней всего, именно поэтому правители северных земель, некогда входивших в состав Эргота, обратились к нему с предложением об объединии с Соламнией. В свое время они тоже подчинялись Эрготу, но, вдохновлённые примером Винаса Соламнуса и его людей, освободились и находились в поисках сильного союзника.

Оказавшись перед сложным выбором, Винас Соламнус отправился в путь духовных исканий, так называемый Квест Чести, с тем, чтобы найти ответ на свой вопрос. Он оставил управление Соламнией доверенным людям и совершил паломничество, приведшее его аж на остров Санкрист. Уставший от изнурительного путешествия, Винас Соламнус нашел поляну, на которой лежала огромная глыба из черного гранита. Увидев столь необычное явление, он решил, что это знак, расположился на поляне и принялся возносить молитвы добрым богам и поститься. Он проводил время в уединении, пока однажды к нему не пришли три бога Света - Паладайн, Кири-Джолит и Хаббакук. Именно они предложили Винасу Соламнусу создать рыцарский орден, состоящий из трех отдельных.

Каждый Орден получил божественного покровителя, свои идеалы и принципы. Вместе же они были призваны объединить Соламнию с другими северными землями, освободившимися от Эргота. Получив божественное благословение, Соламнус вернулся домой и основал Орден Короны, Орден Меча и Орден Розы.

Легенды: три вполне вероятные и одна подтвержденная

Явление трех богов вызвало немало слухов, обраставших с каждым годом все новыми и новыми подробностями. Одни свято верят в то, что орден рыцарей Соламнии никогда не исчезнет с лица земли, поскольку Паладайн пообещал Винасу Соламнусу, что рыцарство каждый раз будет возрождаться, словно феникс, причем именно в тот момент, когда оно наиболее необходимо Кринну. Учитывая, как циклично сменяют друг друга величие и упадок Соламнии, легенда видится довольно достоверной. Тем более, что и сам Паладайн, олицетворяющий рыцаря в светлых доспехах, то покидал Кринн, то возвращался на него, чтобы спасти от очередных козней Королевы Такхизис.

Кто-то упорно считает, что черный гранит не просто так привлек внимание Винаса Соламнуса: он якобы записал величайшую мудрость каждого из трех явившихся к нему богов на скрижали, сделанные из гранита, чтобы затем передать их главе каждого ордена. Даже если скрижали и были, на начало событий Войны Копья они не сохранились, и никто даже точно не мог сказать, действительно ли их отдали главам орденов.

Некоторые соламнийские историки свято уверены, что Паладайн ничего такого Винасу Соламнусу не обещал, зато послал видение о том, какая кончина ждет рыцарство, если будут забыты светлые идеалы и принципы. И якобы увиденное настолько потрясло Короля Соламнии, что он создал Меру – свод суровых законов и правил, которым должны следовать рыцари – с целью избежать подобного ужасного конца.

Особых нареканий не вызывает лишь одна легенда: о происхождении колонны из белого кристалла на острове Санкрист. Символично, что боги сделали ее из того самого черного гранита, тем самым заложив начало ордену Соламнии, поскольку колонна стала своеобразным скреплением договора, который заключил Винас Соламнус с будущими покровителями рыцарей.

Моральная и теологическая подоплека

Со стороны решение Короля Соламнии, находящегося на вершине могущества, бросить все и отправиться в опасное паломничество видится несколько странным. Однако нужно учитывать, что власть никогда не была целью Винаса Соламнуса: волей судьбы ввязавшись в войну и одержав в ней победу, он остался во главе огромного количества людей, веривших ему безоговорочно и видевших в нем свой единственный шанс на новую жизнь. В такой ситуации ответ на вопрос о том, кто станет правителем новой страны, казался вполне очевидным. К чести Винаса Соламнуса нужно сказать, что он обратился к людям с предложением самим выбрать себе Короля, после чего получил от них полный кредит доверия. Его мнения особенно и не спрашивали, посчитали, что разу уж он взял на себя ответственность за людей, должен и дальше ее нести.

Можно лишь догадываться, чего стоило вчерашнему претору императорской армии управлять гордым народом, находящемся в бедственном положении. Винас Соламнус был, в первую очередь, военным и довольно смутно представлял себе, в каком направлении должна развиваться страна. Его к такому не готовили, а события развивались настолько стремительно, что поразмыслить над будущим не было никакой возможности. А тут еще и соседние земли, избавившиеся от диктатуры Эргота, попросили взять их под свою опеку. Не готовый к такому повороту дел, Винас Соламнус испытывал душевные муки, пытаясь понять, что же ему делать.

По сути, он находился на распутье, отлично понимая, сколько ему предстоит сделать, чтобы Соламния превратилась в могучую державу, а не исчезла в небытие. Здесь следует вспомнить, что Винас Соламнус был очень набожным человеком, поэтому паломничество виделось ему поиском духовного ответа на мучившие его вопросы и возможностью получить благословение богов. И ведь нужно было обладать сильной верой и силой воли, чтобы боги не просто ответили, но и явились, предложив свою помощь.

Стоит отметить, что первой смелого и успешного полководца оценила королева Тьмы, Такхизис, предпринимавшая попытки переманить если не его самого, то ближайших его сторонников на свою сторону. К ее сожалению, темные стремления успехом не увенчались, поэтому приспешники Такхизис выждали, когда Король отправится в путь, и вновь попытались захватить власть. И опять потерпели неудачу, поскольку Винас Соламнус, предвидя подобное развитие событий, оставил четкие инструкции и указания своим самым верным соратникам, которым те с успехом следовали.

Нужно ли удивляться, что бог Света, Паладайн, решил помочь Королю Соламнии и взял его под свое покровительство? При умелом руководстве новая страна обещала стать мощной и грозной силой, способной установить господство света на Кринне. Оставалось лишь подтолкнуть лидера к нужному для добрых богов основанию рыцарства, что и было проделано с оглушительным успехом. Представьте себе чувства набожного Винаса Соламнуса, когда после долгих и мучительных скитаний перед ним появились три светлых бога и предложили свое покровительство в обмен на создание рыцарства Соламнии. Для него это было чудом из чудес.

Блестящая же идея сделать три рыцарских ордена со своими особенностями, которые будут единым целым, позволила светлым богам укрепить свои позиции на Кринне, существенно подорвав влияние темных богов. Не зря же потом Королева Такхизис сделает все, чтобы соламнийцев обвинили в Катаклизме и его ужасных последствиях. Возьмет своеобразный реванш за то, что в свое время Винас Соламнус не поддался на ее уговоры.

Остров Санкрист в большей своей части был необитаем, не считая гномов-механиков, занимавших незначительную часть суши. Девственная поляна, окруженная непроходимой чащей, с камнем из черного гранита, была идеальным вариантом для уединения: там можно было смиренно поститься и предаваться молитвам. Именно поэтому место явления богов также было выбрано не случайно, как и последующее создание колонны белых кристаллов из черного камня, которое, фактически, стало символическим рождением светлой Соламнии на руинах темного Эргота.

Соламнийские Ордены
Историческая справка

По возвращении из паломничества, Винас Соламнус создал орден рыцарей Соламнии, состоящий из: Ордена Розы (честь), Меча (мудрость) и Короны (верность). Была выработана структура, согласно которой возглавляет рыцарство Великий магистр, избираемый из числа глав трех Орденов, а именно: Верховного Воина, Верховного Судьи и Верховного Жреца (Клериста).

Великий Магистр управляет верховными рыцарями, а они в свою очередь – каждый своим Орденом: Верховный Воин возглавляет Орден Короны, Верховный Жрец (Клерист) – Орден Меча, а Верховный Судья – Орден Розы.

Самым главным и старшим Орденом является Орден Розы, затем идет Орден Меча, а уже в конце – Короны. Главы Орденов и Великий Магистр для решения всех важных вопросов собирают Совет Соламнии, на котором кроме них обязаны присутствовать самые влиятельные рыцари каждого из Орденов.

Легенда

Многие уверяют, что Орден Розы является самым престижным и влиятельным среди других, поэтому именно входящие в него рыцари определяют судьбу Соламнии. Более того, лишь самые выдающиеся могут стать членами этого Ордена, доказав свою избранность подвигами и благочестивыми делами. Несомненно, доля здравого смысла в данной легенде присутствует, однако, как показывает многолетняя история рыцарства, самые знаменитые герои Соламнии принадлежали к Ордену Короны. Вполне возможно, что это связано с его более либеральными правилами, законами и принципами.
А вот то, что Великим Магистром, как правило, становятся именно рыцари Ордена Розы – недалеко от истины. Исключения из этого правила можно сосчитать на пальцах одной руки.

Политическая и теологическая подоплека

Несмотря на то, что каждый Орден имеет своего главу, суровую иерархичность никто не отменял. Поэтому поступление в Орден Короны рассматривается как первая ступень на пути к рыцарству после того, как человек побыл оруженосцем и твердо уверен, что готов стать соламнийским рыцарем. Последующий переход в Орден Меча свидетельствует о приобретенной мудрости и житейском опыте рыцаря, а также о его духовном развитии. Попадание же в Орден Розы – наивысшая честь, потому что его члены, умудренные годами и опытом, достойнейшие из достойнейших рыцарей, сделавшие немало для блага Соламнии. Кроме того, рыцари Ордена Розы отличаются чистотой крови и классическим соламнийским воспитанием, что практически не дает возможности стать один из них тем, кому не повезло не родиться соламнийцем по крови.

Триединая структура соламнийского Ордена была создана не случайно, если вспомнить, кто из богов стал покровителем какого Ордена. Так, самый старший и могущественный Орден Розы возглавил Паладайн – божество-покровитель всех богов добра, а два других, младших Ордена, его сыновья близнецы: Кири-Джолит – Орден Меча и Хаббакук – Орден Короны.

Подобный символизм наглядно иллюстрирует сущность соламнийского рыцарства, заключающуюся в том, что три Ордена, хоть и являются автономными и независимыми, связаны четкой иерархией и в случае необходимости обязаны объединиться перед лицом врага. При этом в основу Меры и принципов каждого Ордена легла жизненная философия бога-покровителя.

Например:

Мера рыцарей Короны – верность и послушание, основанные на учении Хаббакука, выступающего как божественная сила постоянства;

Мера рыцарей Меча – героизм и мудрость, что отражает сущность Кири-Джолита, бога-покровителя воинов, отваги;

Мера рыцарей Розы – честь и справедливость, явно сформировавшаяся под влиянием учения Паладайна, бога-покровителя светлых богов и самого главного противника темных богов.

Учитывая изложенное, не стоит удивляться тому, что присутствие богов света на Кринне благотворно сказывается на мощи и процветании соламнийского рыцарства, а отсутствие божественного покровительства приводит к ослаблению и упадку.

Немного интересных фактов о рыцарстве:

Соламния – страна, состоящая из могучих городов-государств, каждый из которых имеет своего правителя и армию. Поэтому одна из основных задач рыцарского Ордена – объединение городов перед лицом опасности и поддержание их взаимодействия между собой в мирное время.

Для защиты одного из наиболее важных сухопутных путей в Соламнии была построена знаменитая Башня Верховного Жреца – величественная твердыня, хранившая смертельные ловушки для злых драконов. По легенде, если Башня будет взята врагами – рыцарство падет.

Командующий армией Королевы Такхизис, лорд Ариакан, проведя в плену у рыцарей Соламнии много лет, создал по их подобию рыцарство Такхизис – состоящее из темных паладинов, душой и телом преданных Королеве Тьмы.

Мера рыцарей Соламнии со времен Винаса Соламнуса не претерпевала никаких изменений, поэтому решение Великого Магистра Гунтара Ут-Вистан внести в нее правки и существенно сократить количество томов, вызвало огромный резонанс и, по праву, считается революционным в истории рыцарства.

Долгие годы в рыцари не посвящали женщин. Считалось, что они не могут воевать наравне с мужчинами. Соламнийские историки утверждают, что ситуацию изменила легендарная Лорана Канан, Золотой Полководец, командовавшая рыцарями во Время Войны Копья.

Династия Светлых Мечей дала Соламнии наибольшее количество героев, погибших во имя спасения мира на Кринне: Бертила Светлого Меча, Стурма Светлого Меча и его сына, Стила Ут-Матар Светлого Меча. Последний, хоть и был Рыцарем Такхизис, в последний бой повел объединенные силы двух орденов – рыцарей Соламнии и рыцарей Такхизис.

@темы: Мои творения, Кендерские байки, Светлые Мечи, Dragonlance

---

[WTF DragonLance] - 2015

Название: Не Танис!
Автор: Sailor Lucky
Размер: мини, 3998 слов
Пейринг/Персонажи: Тассельхоф Непоседа, Лорана Канан, Стурм Светлый Меч, Флинт Огненный Горн и белые волки
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Предупреждения: Соламнийские рыцари. Белые волки. Тяжелые формы безумия. Настоящее время.
Краткое содержание: Смерть Феал-хаса превращает великую победу в ужасное проклятье. Будущие Герои копья вынуждены сражаться не только с врагами, но и с самими собой.
Примечание: Ни одного волка не пострадало.

После смерти Феал-хаса, могущественнейшего мага-крионика, жизнь в Ледяном Пределе будто бы застывает: дракониды, оставшиеся без своего повелителя, разбегаются кто куда, а местные жители еще не до конца верят в то, что смогли избавиться от тирана. Слишком долго они жили в постоянном страхе, вынужденные то и дело оглядываться и прислушиваться. И пусть белые волки, символ и преданная дружина Феал-хаса, бесследно исчезли, по ночам все еще слышен ужасный вой, пробирающий до самых костей. Жители надеются, что это продлится недолго и после окончания войны звери исчезнут без следа.

Сейчас мрачный замок, служивший покойному пристанищем, пустует: никто не рискует приближаться к нему, опасаясь белых волков. Свирепые звери прислуживали Феал-хасу, сколько местные жители себя помнят, неся смерть и боль. Их появление всегда влечет за собой беды и неприятности, пережить которые удается с трудом.

— Какие такие неприятности? — Тас во все глаза смотрит на своего собеседника, парнишку лет тринадцати, с которым они умудрились найти общий язык. Как ворчит Флинт, «сошлись два несчастья на нашу голову», хотя, по мнению Таса, не очень-то вежливо так говорить, тем более, о лучшем друге. Да к тому же мама мальчика считает сына «своим самым дорогим счастьем», что в полной мере доказывает неправоту Флинта.

— Говорят, они не просто так покидали замок! Волки похищали людей по ночам! — мальчик понижает голос для пущего трагизма, чтобы кендер в полной мере осознал весь ужас происходящего. — Мамин брат однажды столкнулся с волком в лесу, и больше его никто никогда не видел.

— Волка? — Тасу становится жаль бедного зверя, который, конечно же, служил плохому Феал-хасу, но исчезать за это из лесу было как-то странно. Все-таки волк за хозяина не в ответе.

— Маминого брата, балда! — мальчик косится на кендера, словно тот безнадёжный тугодум. — Белый волк его украл! Представляешь?

Тас честно пытается представить, но так и не может, хотя старается изо всех сил. Ведь если зверь украл чужого брата, то откуда мальчик может об этом знать.

— Люди говорят! — гордо отвечает тот, даже удивившись непонятливости кендера. — А уж они-то знают, поверь мне.

Вечером Тас, уличив минутку, отправляется в лес, чтобы лично спросить у белого волка, как было дело, или, если повезет, попросить помочь исчезнуть и ему тоже. Хотя бы ненадолго, пока Флинт не обнаружит пропажу.

Мягкий снег хрустит под ногами, а снежинки медленно падают, покрывая хохолок кендера причудливыми узорами. Вокруг тихо и, по мнению Таса, невероятно скучно.

— Фисбен, если ты меня слышишь, можно мне хоть с одним белым волком встретиться, — просит он. — Ну пожалуйста! Я, конечно же, понимаю, что мы их всех перебили. Но вдруг у тебя завалялся один?!

Хрустнувшая ветка заставляет Таса вздрогнуть и обернуться в радостном предвкушении: немного сумасшедший маг, как всегда, не оставил его просьбу без ответа.

— Ух ты, — вырывается у Таса. — Спасибо, Фисбен! Я твой должник!

Главное, чтобы друзья не хватились его слишком рано, а то еще испортят все-все веселье.


На поселение ледяного народа опускается ночь, принеся с собой очередную вьюгу. Проклятый снег мешает Флинту сосредоточиться, старые кости требуют тепла и уюта. Гном с трудом прислушивается к разговору Элистана и Дерека о том, что им делать дальше. Несмотря на потрескивающее пламя, у костра холодно, и Флинт предпочел бы отправиться к себе в палатку, но никак не решается оставить Стурма наедине с Дереком. Рыцарь Розы относится к его другу с явным презрением, и Флинт, ворча в седую бороду, постоянно спорит с Дереком, уподобляясь в последнее время Гилтанасу. С одной лишь разницей: эльф преследует свои корыстные планы, желая отдать могущественный артефакт, Око Дракона, своему народу, а не рыцарям Соламнии.

Лорана на собрание не пришла, она второй день не выходит из своего шатра, чем повергает старого гнома в уныние: ему страшно, как бы девочка не повредилась в уме после произошедшего. Шутка ли, лично убить Феал-хаса и пережить ту рубку, в которую они угодили.

У Флина, привыкшего за долгую жизнь ко всему, до сих пор перед глазами стоит залитый кровью ледяной пол, с вмурованным в него жиром и костями таною. Все вокруг алого цвета, стены утыканы стрелами Эрана Длинного Лука, неподвижно лежащего под телами двух белых волков. Они скалятся в смертельном оскале, не желая выпускать покойника из зубов. Флинту кажется, что, если сломать им клыки, можно еще что-то исправить, спасти Длинного Лука. Но рыцарь — мертв, его грудь неподвижна, а глаза, смотрящие вдаль куда-то за пределы их мира, безжизненны и печальны.

Внутренности поверженных волков лежат около Флинта, источая едкий запах, сбивающий с ног и вызывающий тошноту. Боевая секира окрашена кровью и слизью, гном никак не может найти белый снег, чтобы вытереть оружие. Кажется, что сама земля пропитана алым.

Стурм сидит подле мертвого Бриана Грома, держит его за руку и, по-видимому, молится. Правда, Флинт не знает, зачем — Боги не пришли им на помощь, даже Реоркс, всегда помнивший о гномах. Бриан кажется живым, ран на его теле не видно, и, если бы около него не испускал дух большой белый волк, можно было бы решить, что рыцарь просто спит, уставший после тяжелой битвы. Стурм выглядит плохо: в его волосах запеклась кровь, из разорванной левой щеки сочится гной, а губы потрескались, превратившись в одну сплошную рану.

Флинту хочется позвать друга, попросить уйти, но он не может сдвинуться с места, слишком уставший. Измученный Тас прислоняется рядом, собираясь задать какой-то дурацкий вопрос, когда они видят Лорану…


Гном вздрагивает от громкого возгласа: Гилтанас протестует против предложения Дерека покинуть Ледяной Предел тотчас же.

— По-моему, глупо было бы уйти и не обыскать как следует развалины Ледяного Замка! — убеждает он. — Вдруг там есть еще оружие, которое поможет нам в войне.

— А ты бы смог с ним управиться? — фыркает Дерек. — Феал-хас хоть и был мерзким магом, но в силе ему отказать нельзя. С каких пор эльфийские принцы научились черной магии?

Гилтанас краснеет от бешенства и как раз собирается сказать очередную колкость, когда замученный Стурм поднимает голову:

— Он прав. Если у Феал-хаса были еще магические штуки, их нужно либо забрать, либо надежно спрятать.

Флинт согласно кивает, считая, конечно, что лучше бы их уничтожить, но похоронить под толстым слоем льда тоже было бы не плохо.

— А еще там могут быть пленники, — продолжает Стурм. — Вождь говорил, что Феал-хас крал ледяной народ для своих опытов. Вдруг нам удастся отыскать живых.

Никто не возражает против решения задержаться еще на пару дней, а когда все расходятся, Флинт, кряхтя, поднимается и направляется ближе к Стурму.

— Ты считаешь, что они мертвы? — собственный голос кажется ему чужим.

— Не знаю, — Стурм выглядит постаревшим лет на десять. — Я не слышал, что сказал Феал-хас Лоране. Да и не привиделось ли это нам вообще.

Флинт мнется и бросает непроизвольный взгляд на шатер эльфийки.

— Может быть, нам стоит… — решается он.

— Нет, прости. Я же не Танис, помнишь?! Куда мне!

Стурм резко разворачивается и уходит прочь, оставив Флинта наедине с невеселыми мыслями. Еще и кендер куда-то запропастился, Чемош его побери!


Шатер освещен слабо: Гилтанас перед уходом оставил зажжённой всего одну свечку, решив, что сестра хочет поспать. В последнее время он сам не свой, считает, что Око Дракона может помочь эльфийскому народу, потому его ни в коем случае нельзя отдавать рыцарям Соламнии.

Лорана не спорит с братом, лишь тупо кивает, когда он принимается за свои рассуждения. Гилтанасу нужно во что-то верить, надеяться, и она не может его в этом винить. Ей тоже иногда снится далекая родина, Квалинести, залитая солнцем и заросшая белыми березками. Такая, какая была до войны и нападения Повелителей Драконов.

Сейчас же, наверное, деревья срубили, а землю выжгли, оставив на месте былого величия тонны мусора и грязи. К горлу подкатывают слезы, Лорана судорожно сглатывает, обуздывая ненужные сейчас чувства.

Она не может не думать о том, что стало с многочисленными зверями, когда эльфы покинули свою родину. Выжили ли смешливые белки, сумели ли спастись величественные олени или стали деликатесом для мерзких драконидов, попав в их чешуйчатые лапы.

— Наверное, их всех уже давно зажарили и съели, — тихий голос медленно проникает в сознание, заполняя собой пространство. — Представляешь, Лорана, мертвые шкурки белочек? Они, думаю, стали знатным украшением для драконидов.

Он смеется, подходя ближе и усаживаясь рядом. Сейчас Феал-хас не похож на ужасного белого волка, чье обличье так любил принимать.

Лорана вздрагивает и пытается вскрикнуть, но ледяная рука умело зажимает ей рот. Тело сковывает холод, а дыхание Феал-хаса обжигает, словно крепкий мороз.

— Надо же, — вдыхает аромат ее волос крионик. — Кто бы мог подумать, что меня убьет эльфийская принцесса! Забавно, правда?

Он смеется, крепче сжимая руку, и достает легкий, серебристый клинок. Лорана зажмуривается, уже догадываясь, что последует за этим движением. За последние дни боль становится привычной, но Лоране все равно страшно и холодно.

«Танис, — зовет она мысленно. — Пожалуйста, помоги!».

Лорана отлично знает, что он не откликнется и мука будет бесконечной. Она не желает просить помощи у брата или Стурма. Особенно у последнего, ей все кажется, что рыцарь мог бы спасти Таниса, отказавшись уходить из горящего Тарсиса. А ведь она умоляла его остаться, попробовать разгрести завалы — даже если только ради того, чтобы достать тела погибших друзей и похоронить с достоинством.

— Прости, я обещал Танису тебя спасти! — голос Стурма звучал неумолимо, не оставляя ей даже призрачной надежды.

«Если бы ты только нарушил свое слово, Стурм! Если бы только не пытался спасти меня, а остался с Танисом!»

Умом Лорана прекрасно понимает, что не права, но сердце отказывается соглашаться с доводами рассудка. Оно верит в то, что Таниса можно было спасти, нужно были лишь постараться, захотеть.

Ледяное дыхание возвращает ее к мучительной реальности, сковывая движения и напоминая о том, что она не одна. Феал-хас наклоняется к самому ее лицу, словно желая запечатлеть в памяти искаженные мукой черты.

— Поверь мне, больно не будет! — смеется он и наносит удар. Точно, стремительно, не дрогнувшей рукой.

В тот миг, когда ее тело пронзает жуткая боль, разрывая грудь пополам, в шатер входит Гилтанас и зажигает остальные свечи.

— Что с тобой? — он смотрит на нее в легком недоумении, не понимая, отчего она так бледна.

— Ничего, — шепчет Лорана, с головой укутываясь в шкуры.

Ее знобит, а грудь невыносимо болит. Как от удара, быстрого и точного.

Гилтанас пожимает плечами и вновь уходит, оставляя Лорану одну. Свечи по-прежнему горят, освещая все пространство, кроме самого дальнего угла.

Феал-хас больше не появляется, лишь только ужасный смех доносится из тьмы.


Поселение ледяного народа еще крепко спит, впервые за долгие годы не страшась драконидов и злобных волков. Блаженное тепло разливается по телу, заставляя Флинта сделать еще один глоток гномьей водки. Старое проверенное средство успокаивает, даря ощущение тепла и безопасности. Как в старые-добрые времена, когда они с Танисом сидели Последнем Приюте после удачной ярмарки. Гном со вздохом понимает, что скучает по своим друзьям, даже по Рейстлину.

Флинт вновь делает глоток и безмятежно потягивается, переворачиваясь на другой бок, когда в шатер заходит Стурм. Он осматривается по сторонам, привыкая к темноте, а затем бесцеремонно расталкивает Флинта, словно сейчас разгар дня и гном постыдно напивается, пока остальные работают.

— Какого Чемоша? — возмущается Флинт, потрясенный подобной фамильярностью. Обычно друг, придерживаясь строгих правил соламнийского этикета, не позволяет себе таких вольностей.

— Когда ты последний раз видел Таса?

Вопрос повисает в воздухе, Флинту отчего-то вспоминается погибший Танис, и он с ворчанием поднимается на ноги.

— Ясно, — кривит в усмешке губы Стурм, точь-в-точь как Китиара. Флинта даже пугает подобное сходство, тем более, между такими разными людьми.

— Что тебе там ясно, Светлый Меч? — боевая секира отказывается вылезать из заплечного мешка, приходится вывалить на пол все содержимое.

— Приятель Таса, мальчик по имени Раг, утверждает, что говорил с ним два дня назад, — Стурм хмурится, наконец становясь похожим на себя самого.

Флинт с облегчением выдыхает, списывая все на влияние гномьей водки, и стонет от одной мысли о том, что кендер умудрился потеряться.

— Давай, — усмехается Стурм. — Нужно отыскать его как можно быстрее.

— Ты же понимаешь, как глупо это звучит! Найти кендера, который не желает быть обнаруженным!

Светлый Меч пожимает плечами и уверенно покидает палатку, Флинт следует за ним, поправляя секиру. Он ловит себя на мысли, что сейчас его друг очень похож на Таниса, и понимает, что могло испугать Лорану.

— Живые должны оставаться живыми, а не вести себя, как мертвые, — тихо ворчит он под нос, не хватало еще, чтобы Стурм услышал.

Внезапно становится холодно, будто бы они по-прежнему в замке чертового крионика, будь он проклят!


Беспорядок и хаос всегда вызывали у Стурма возмущение: потомок знатного рыцарского рода привык к тому, что жизнь подчинена правилам, строгим и неукоснительным.

Напрасно Танис всякий раз повторял, что все нельзя вписать в рамки, Стурм все равно следовал правилам, не понимая, как можно иначе.

В юности он даже Таса старался перевоспитать, хотя все было напрасно: кендер всякий раз соглашался, что брать чужое не хорошо, а уходя, неизменно «заимствовал» кошелек Стурма. Вот и проводились разъяснительные беседы чуть ли не ежедневно, на радость Таса, явно получавшего удовольствие от подобного развлечения.

Путешествие на родину, в Соламнию, несколько изменило характер Стурма, но любовь к правилам не исчезла. Наоборот, по словам Рейстлина, приняла ужасающие формы.

«Кто бы говорил, — огрызался мысленно Стурм. — Я, по крайней мере, не сплю в обнимку с книгой, словно она — лучшая из женщин».

Вслух он свои мысли не озвучивал: друзья могли подумать, что Стурм издевается над немощностью Рейстлина, а рыцари так не поступают. Вот и приходилось молчать, чтобы не нарушать правила приличия.

Правила помогали выжить, давали ощущение безопасности и позволяли не задумываться над многими вопросами. Хотя бы над тем, что делать с кендером.

Но кто бы мог подумать, что передряга, в которую попали его друзья ранней осенью в Утехе, может нарушить привычный и незыблемый мир Стурма.



Лес укрыт белым саваном, пушистым, высоким, не дающим и шагу ступить. Друзья продираются сквозь чащобу, то и дело застревая в сугробах. Гном чихает и ругается всякий раз, когда Стурм вытаскивает его из слишком глубокого снега.

— Чтоб тебе! — рычит он, опять проваливаясь.

Стурм вновь проходит ему на помощь, стараясь ничем не обидеть: он хорошо понимает, как чувствует себя гордый гном, не привыкший лишний раз просить о помощи.

— Флинт даже на смертном одре не признается в том, что ему плохо, — говорил в свое время Танис.

Стурм хмурится, вспоминая пропавшего друга: сердце сжимает тоска, потому что он прекрасно помнит, что случилось в Тарсисе. Выжить после обрушения гостиницы было попросту невозможно. Вот только сон о далекой эльфийской стране, Сильванести, оставляет надежду, пусть и слабую; Стурму ее хватает, поэтому его раздражает, что Лорана поверила какому-то там Феал-хасу, а не ему, хотя сон у них был общий.

— В конце концов, откуда ему знать Таниса?! — фыркает Стурм, проваливались в снег и внезапно налетая на Флинта. Гном неподвижно стоит, напоминая замерзшую статую, одну из тех, что они обнаружили в развалинах Ледяного Замка.

— Что случилось…

Ответом ему становится страшный кошмар, живое воплощение ужаса.

— Не может быть, — потрясенно шепчет Стурм. — Он — мертв, Лорана убила его!

Опровергая его слова, вполне себе живой Феал-хас стоит у обрыва, напряженно смотря вниз: похоже, его не волнует факт собственной кончины. Он странно раскачивается, не замечая ничего вокруг.

Флинт делает шаг назад и со всей мочи прикусывает палец, будто бы проверяя, потечет кровь или нет. Стурм смотрит на него с недоумением, совершенно переставая понимать происходящее.

— Подумал, вдруг я снова сплю, — смущенно объясняет гном, переминаясь с ноги на ногу.

Стурм растерянно кивает и моргает, надеясь, что Феал-хас исчезнет, вернется туда, где ему теперь самое место. Впрочем, видение упорно отказывается пропадать, заставляя друзей усомниться в собственных глазах.

— Лорана не должна его увидеть, — решает Стурм, доставая из ножен меч.

Флинт дергается, преграждая ему путь: не хватало еще драться с мертвым криоником, которого, похоже, нельзя убить. У Лораны был магический топор, и раз уж это не помогло, куда уж Светлому Мечу с его обычным клинком. Флинт настаивает, что нужно вернуться в поселение и заручиться помощью ледяного народа. Ведь именно они дали Лоране оружие, способное убить крионика. Струм словно бы не слышит, лишь повторяет бессвязные слова о том, что это он во всем виноват.

— Я не должен был позволять ей сражаться с Феал-хасом! Я обязан был ее защитить!

— Ты что? — рычит Флинт. — Его нельзя убить обычным оружием! И магическим, похоже тоже.

— С дороги, — просит Стурм. — Я должен, как ты не понимаешь?!

Гном понимает лишь одно — его друг все же сошел с ума и добром его затея не кончится.

— Да пойми же ты, Стурм! Нам не справиться самим! Танис бы никогда…

Вздёрнутая вверх рука обрывает его на полуслове: Флинт запоздало понимает, что зря вспомнил о Полуэльфе. Ему вдруг вспоминается давнишняя ссора Лораны и Стурма, тогда все тоже начиналось именно так.

Светлый Меч качает головой и со словами «Я не Танис» направляется на встречу Феал-хасу. Рука, обтянутая латной перчаткой, крепко сжимает старинный клинок, а на древних доспехах играют лучи зимнего солнца.

Стурм похож на героев сказок, величественных и благородных, которые, впрочем, долго не живут.

— Чемош побери этого кендера! — бормочет Флинт, стараясь вернуть самообладание. — Оставил меня наедине с сумасшедшими!


Комната находится глубоко под развалинами Ледяного Замка, поэтому Тас в полном восторге: спуск вниз занял целых полчаса. Если бы кендер не столкнулся в лесу с золотым мохнатым мамонтом, он в жизни бы не нашел такой чудесный ход. И не попал бы в удивительную комнату, наполненную странными вещичками. Маленькие, огромные, призывно манящие, они валяются на полу, лежат на полках и даже вмурованы в белые стены. Жаль, трогать их нельзя — золотой мохнатый мамонт строго-настрого запретил.

— Как твои друзья? С ними все в порядке?

— Ой, — сокрушается Тас, отдергивая руку от блестящей штучки. — Флинт-то нормально, а вот Стурм с Лораной... Представляете, они так поругались! Уже пару дней не разговаривают! Он ей, такой, мол, прости меня, я не смог тебя защитить от Феал-хаса, а ведь обещал Танису. А она как посмотрит на него, как возмутится! Ужас что было. Никогда не слышал, чтобы они так кричали.

Он видит Стурма и Лорану как наяву: грязных, уставших, орущих друг на друга, прямо, как Танис и Кит лет шесть назад. Вот только под их ногами не валяются мертвые друзья и враги, погибшие в жестоком бою. Кажется, Лорана заявила, что не просила ее защищать. Или это Стурм говорил? Тас уже и не помнит, о чем честно сообщает золотому мохнатому мамонту.

— Не могу понять, чего они постоянно Таниса вспоминают? Он ведь с Карамоном и Рейстлином остался. Под завалом, в Тарсисе. Мы так и не успели их откопать. Печально, правда?

— Может быть, они просто устали и не могут смириться с гибелью Таниса? — мягко предполагает тот.

— Стурм говорит, что Танис жив, — пожимает плечами кендер. — Я ему верю. Нам еще сон приснился, странный такой. Я там умер, представляешь? Но Стурм уверен, что наших друзей спасли. Ему эльфийский камешек подсказал. Хотя Феал-хас перед смертью что-то такое сказал Лоране. И с тех пор задул ее, словно свечу, как выражается Флинт.

Золотой мохнатый мамонт пристально рассматривает лежащие на ледяном столе камешки. Они кажутся Тасу абсолютно одинаковыми, хотя его собеседник явно ищет конкретный.

— Кстати, тебе помочь? Я тоже могу рассматривать камешки.

— Если у тебя сохранились очки Арканиста, я бы не отказался, чтобы ты ими воспользовался.

Тас радостно копается в многочисленных сумочках в поисках магического артефакта, который, в свое время, позволил ему оставить именно золотой мохнатый мамонт.

— Вот они, нашел, — очки обнаруживаются на дне одной из сумочек, вполне чистой и относительно незаполненной.

— Спасибо, Тас, а теперь, посмотри, пожалуйста на камни. Все ли они выглядят одинаково?

— Да, то есть, ой! Нет! Вот тот, который слева, странного красного цвета. Так и должно быть?

Золотой мохнатый мамонт качает головой, осторожно приближаясь к камню, словно тот живое существо, которое нельзя спугнуть. Тас с предвкушением наблюдает за происходящим: ему кажется, что еще чуть-чуть и случится нечто грандиозное и интересное. Красный камень вспыхивает, будто бы не желая, чтобы до него дотрагивались.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда. Наоборот, помогу освободиться.

Камень перестает мерцать и становится вновь похожим на своих соседей, по-прежнему сохраняющих одинаковый цвет. Золотой мохнатый мамонт бережно берет его в руки, стараясь не делать резких движений.

— Тас, — зовет он. — Иди сюда, твоим друзьям нужна помощь.

— Да? Здорово! То есть, я готов их спасти, конечно же! Что я должен сделать?

— Пролить кровь Лораны на камень.

В комнате наступает тишина, хотя кендеру кажется, что он слышит удары собственного сердца.

— Поверь мне, Тас, иначе нельзя. Справишься?

Золотой мохнатый мамонт настойчиво протягивает ему камень, лишая права выбора. Отчего-то он похож на Фисбена, когда тот говорит серьезно, хотя бывает это и не часто.

— Не знаю, но я попробую, честное кендерское!


Снег обагрен кровью и отпечатками ног, со стороны кажется, будто бы двое людей застыли на месте. На самом деле, они просто переводят дух перед новой атакой.

Стурм тяжело дышит, проваливаясь в снег, и с трудом поспевая за своим противником. Древние латы и собственный вес неумолимо тащат вниз, не оставляя возможности для достаточного маневра. Стурм чувствует, как горячая кровь стекает по левой ноге, но не может вспомнить, когда получил рану и насколько она опасна. Ему чудится Тарсис, убитые люди, поверженные враги. Он гонит мрачные мысли прочь, стараясь сосредоточиться на битве. Его противник выглядит все более мерзко: волосы редеют, неряшливыми сальными космами падая на землю. Они напоминают гнойных распухших червей, чьи уродливые тельца копошатся, мешаясь под ногами. Стурм чувствует, как горлу подступает тошнота, он еще крепче сжимает меч и жалеет, что не может зажмуриться.

Вдалеке о чем-то кричит Флинт, стараясь привлечь внимание друга.

Стурм оборачивается на зов и видит прямо перед собой пустые глазницы на некогда прекрасном эльфийском лице. Бескоровные губы, покрытые засохшей коркой и струпьями, медленно растягиваются в зловещей ухмылке. Стурм отшатывается, уклоняясь от удара, и вновь ввязывается в бой.

Полуразложившийся труп на удивление быстр, опасен и смертоносен.

«Пора», — думает Стурм, подставляясь под удар. Плечо обжигает резкой болью — тысячи раскаленных игл впиваются в кость. Дергая рукой, он пытается стряхнуть их с себя, и видит лезвие, засевшее глубоко в плоти. С невероятным усилием он сбивает Феал-хаса с ног, пока тот судорожно пытается выдернуть свое оружие.

Стурм заносит меч, направляя его прямо в грудь мертвого эльфа. Еще миг, и ужасное существо, по чьей вине сходит с ума Лорана, будет навсегда уничтожено.

— Баравайс Харас, — его крик звучит хрипло, словно он сам давно умер.

И видит удивленные, наполненные ужасом глаза Лораны.

Прежде чем окончательно упасть, Светлый Меч отрешенно наблюдает, как алая кровь эльфийки капает на маленький камешек, зажатый в кендерской ладони. У Таса странное выражение на лице, и Стурм поначалу не может понять, что же случилось.

У его ног неподвижно лежит бледная Лорана, тяжело и прерывисто дыша. Она без сознания и не подает признаков жизни. Обычно яркие золотые волосы кажутся тусклым саваном, укутывающим предсмертно заострившееся лицо.

— Я убил ее, да? — ужасная правда никак не вяжется с происходящим. Стурм падает на колени: то ли в благоговейном ужасе, то ли в бессильном истощении. Руки дрожат, и он поднимает ладони к лицу — кровь на них кажется нарисованной, ненастоящей, мерзкой. Истинно реальной.

— Нет, что ты! — рожица Таса становится неприлично жизнерадостной. — Я успел, Стурм! Я смог! Золотой мохнатый мамонт мной бы гордился!

— Она не ранена, — Флинт пытается поднять Стурма с земли. — Легкая царапина на виске, не больше. Зато ты... — гном встревоженно оглядывает его с головы до ног.

— Это твоя кровь, — у Таса округляются глаза. — Ничего себе!

Стурм молчит, он прекрасно знает, чувствует, как болит рассеченное плечо, как ноет пронзенная тонким клинком нога. Феал-хас пытался убить его, в этом сомнений быть не может. Раны зудят и нестерпимо чешутся. Возникает нехорошее ощущение, что под кожей бегают маленькие паучки, сплетая свою уродливую нить из его жил и сосудов.

Стурм лежит, закрыв глаза, и слышит, как Тас пытается рассказать о золотом мохнатом мамонте. Звучит странно, особенно в такую минуту. Но кендер утверждает, что тот вроде бы подарил ему красный камень.

— Правда, он сначала не был красный. Но я взял очки и все увидел! — хвастается Тас.

Флинт сдавленно рычит: то ли от горя, то ли от бешенства, устав слушать бессвязный рассказ кендера.

— Зачем? — Стурм хочет спросить, откуда этот мамонт знает о Феал-хасе и почему Лорана без чувств лежит рядом, но может произнести всего лишь одно слово.

— Ой, ты не поверишь! Он сказал, что Феал-хас оставил какую-то там частицу себя в Лоране, поэтому ее нужно было спасти.

Стурм по-прежнему не двигается и продолжает слушать бред, который несет кендер.

«Не могут мертвые маги превращаться в эльфийских принцесс», — Танис бы точно в такую чушь не поверил. Или поверил, Стурм не уверен, он ни в чем больше не уверен. Даже в том, что Рейстлин темный и злой маг.

— Короче, если бы не мы с тобой, Стурм, Феал-хас занял бы место Лораны! Ужас, правда? Пока ты с ним сражался, я сумел подобраться поближе. Вот только ты долго не мог его ранить. Я уже волноваться начал, — сокрушается Тас.

Стурм кивает, медленно соскальзывая куда-то в небытие. В отличие от Лораны, он серьезно ранен, и кровь никак не хочет останавливаться. Старинный меч приятно холодит кожу, и Стурм лишь тогда замечает, что лежит, опасно прижавшись щекой к лезвию.

— Еще бы чуть-чуть! — драматически выдыхает Тас, но Стурм уже не слышит, только щурится, разглядывая сидящего рядом. У того рыжая борода и чуть раскосые эльфийские глаза.

— Танис? — еле ворочая языком, спрашивает Стурм. И надежда в его голосе странным образом смешивается с чувством вины. — Прости, я не мог ее уберечь.

— Я не Танис, — фыркает Танис, и нежно целует его в губы.

@темы: Мои творения, Кендерские байки, Светлые Мечи, Dragonlance

---

[WTF DragonLance] - 2015

Название: Во славу Королевы
Автор: [L]WTF DragonLance 2015[/L]
Размер: миди, 5384 слова
Пейринг/Персонажи: Стурм Светлый Меч, Королева Такхизис, Лорана Канан, Дерек Хранитель Венца, Танис Полуэльф, Рейстлин Маджере
Категория: джен, гет
Жанр: ангст
Рейтинг: PG
Задание: миррор!АУ, немагическое!АУ.
Краткое содержание: Великий Магистр Соламнии отправляет своего кузена с опасным заданием, приказывая найти легендарную Башню и уничтожить врагов Ее Величества.
Примечание:Соламнийские рыцари — любимцы Королевы Тьмы Такхизис. Высшие огры, ирда, поклоняются Паладайну. Магию на Кринн не завезли, впрочем, как и много чего другого.

Продуваемая ветрами Башня, если верить слухам, располагалась где-то на севере Соламнии, заброшенная и разрушенная. Жители Соланта шептались, что давным-давно там жили последователи мертвого бога Света, прячась от справедливого правосудия и возмездия. Башня тогда была похожа на неприступную крепость, высившуюся среди гор; мало кто рисковал приближаться к единственной дороге, ведущей наверх: говорили, сторонники Света установили страшные ловушки, преграждающие путь к воротам.

— Хвала Такхизис, рыцарям удалось разрушить Башню! — крестились солантцы. — Иначе кто знает, что бы наделали эти паладины!

Несмотря на официальную версию, гласившую о том, что сторонники Света всего лишь прятались от правосудия Королевы, скрываясь в Башне, многие до сих пор были уверены, что там творилось нечто ужасное и затевались планы по захвату всего Кринна. И никак не меньше. Иначе чем объяснишь тот факт, что рыцари Соламнии отправили три отряда лучших воинов на штурм Башни. А ведь достичь ее можно было, лишь преодолев немало опасностей и пройдя долгий пусть через горы, оказавшийся непростым: из трех отрядов лишь один добрался до места, чтобы сразиться с верными рабами мертвого бога Света — Паладайна.

По легендам, на помощь рыцарям пришла сама Королева Такхизис.

Битва вышла знатная, жесткая и кровопролитная; Башня практически не пострадала, хотя одна из стен разрушилась под натиском таранов. Зато массивные ворота, сделанные из крепкого дерева, благословленного самим Паладайном, уцелели и вот уже триста лет будоражат сердца тех, кто изредка проезжает по тем землям. Говорят, лишь ужасное проклятье спасло Башню от разрушения, не позволив рыцарям исполнить волю своей Королевы. Победа им далась тяжелой ценой: в живых осталось пять человек, раненных и измученных, вернувшихся в Солант через четыре месяца. И хоть противник был подвержен и полностью уничтожен, поговаривали, что рыцари так и не нашли то, ради чего затевался весь поход.

Некую Тайну, сокрытую служителями Паладайна от посторонних глаз, спрятанную столь надежно, что взятые в плен рядовые солдаты даже под пытками утверждали, что ничего не знают. И, по мнению многих соламнийцев, это была чистая правда: светлые всегда отличались лицемерием и запросто могли скрывать Тайну от своих же людей.

Хотя до сих пор ходили слухи, что как раз людей в той Башне было мало...

Великий Магистр Соламнии, рассматривавший старинные карты, вспомнил, как его собственный отец утверждал, будто бы служителям Паладайна помогали высшие огры.

«Глупости, — Великий Магистр вернулся за письменный стол. — Если бы ирда решили вмешаться, рыцари бы об этом знали».

Соламния была не только самой могущественной страной на всем Кринне, она еще и обладала разветвленной шпионской сетью, размеры которой поражали воображение. А благодаря умелому руководству Королевы Такхизис, рыцари подчинили себе большинство народов; непокоренными остались лишь трусливые эльфы, готовые сколько угодно лебезить и унижаться, лишь бы их земли не захватили. И высшие огры, известные, как ирда, древняя раса, поклонявшаяся Свету и многие столетия не покидавшая своего Острова. Их давным-давно никто не видел, разве что сказки рассказывали да детишек
пугали.

Тем, кто вел себя примерно, говорили, что, если поймаешь ирда — он может исполнить любое твое желание, только успевай загадывать. А если будешь вести себя плохо, то, пугали старики, станешь похожим на злого огра с кожей, покрытой мерзкими бородавками.

— Брат, ты хотел меня видеть? — Великий Магистр вздрогнул и пролил чернила на свежий приказ: в дверях стоял рыцарь, чье появление оказалось полной неожиданностью.

— Я не слышал, как скрипнула дверь, — нахмурился Великий Магистр, комкая безнадежно испорченный листок бумаги.

— Не хотел тебя беспокоить. Вот и постарался не шуметь.

Он выглядел слегка бледно, что не удивительно, учитывая недавнее тяжелое ранение.

— Жрецы разрешили тебе вставать?

— Я должен был их спрашивать? По-моему, мне давно не шестнадцать. И я отлично знаю, лучше мне или нет.

Великий Магистр криво усмехнулся: спорить с кузеном было бесполезно, раз уж он решил, что ему лучше — быть по сему. Хотя полученная в стычке с эльфами рана и нарывала последние четыре дня, жрецы не смогли удержать его в кровати.

— Говорят, ты хотел меня видеть?

Великий Магистр кивнул, жестом указав кузену на старинное кресло, расположенное у камина. Затем встал и не спеша закрыл дверь, чтобы слуги ненароком не услышали важный разговор.

— Так что случилось, Дерек?

— Башня, — коротко ответил Великий Магистр и вновь уселся за стол.

— Окончательно рухнула?

— Не смешно, — Великий Магистр нахмурился. — Жрецы утверждают, будто бы вспышка холеры произошла из-за Башни. Вернее, якобы наши враги вывели там эту заразу.

— Ага, а еще они умеют летать и дышать под водой! Дерек, ты веришь в эту чушь? Холера давно известна на Кринне. В тех краях столько грязи, что она и без якобы влияния Башни завелась бы.

— Я верю своей Королеве, — поджал губы тот.

Кузен замер и удивленно уставился на Великого Магистра: видимо, такого поворота он не ожидал. Неудивительно, потому что мало кто из смертных мог похвастаться благосклонностью и вниманием их богини.

— Но причем тут Ее Темное Величество? Разве ее жрецы не освятили руины Башни много лет назад?

— Освятили, да что толку. Все равно там такой туман, что нельзя добраться. Не говоря уже о том, чтобы жить. Королева считает, что туман возник не сам по себе. Якобы там скрываются ее враги. Они-то и насылают ужасные болезни на остальной Кринн. Поэтому она хочет, чтобы мы наконец уничтожили Башню.

Кузен тяжело вздохнул, но не стал открыто подвергать сомнению слова Такхизис, хотя религиозным его можно было назвать с большой натяжкой.

«И кому из нас придется отправиться в Башню?» так и не прозвучал закономерный, а оттого еще более неминуемый вопрос. Путешествие в неведомые земли было чревато огромными опасностями. Оба прекрасно знали, что из тумана, окутывавшего Башню и подступы к ней, еще никто не возвращался.

— Я не верю в сказки, — первым нарушил молчание Великий Магистр. — Но уж если моя Королева хочет разрушить Башню, быть посему!

Кузен ничего не ответил, лишь пожал плечами и взял со стола испещренную пометками карту. Проклятое место красовалось аккурат на севере, там, где власть рыцарства была самой слабой на всем Кринне.

— Я готов. Если я правильно понял, от успеха миссии будет зависеть благосклонность нашей Королевы, — он пристально посмотрел на Великого Магистра. — Соламнии нужен сильный правитель, поддерживаемый Ее Величеством!

— Соламнии нужен Верховный Судья, — огрызнулся тот. — И им будешь ты! Так что не городи чушь!

— Совет вряд ли с тобой согласится. Им кажется, что я недостаточно уважаю нашу Королеву.

Великий Магистр ничего не ответил, потому что остальные государи были в чем-то правы: кузен действительно не выказывал особого религиозного пыла, зато как полководцу ему цены не было.

— Ну что ж, брат. Раз мы решили, пойду собираться. Вечером обсудим, кого с собой брать. И не хмурься, скоро поймешь, что я прав.

С этими словами он вышел из комнаты, оставив Великого Магистра наедине с невеселыми мыслями.

«Мучения совести, да?», — вспомнился ему недавний вопрос Королевы Такхизис.

И он до сих пор не знал, что же на него ответить.


Подготовка к путешествию вызвала множество разговоров и перешептываний за спиной Великого Магистра, однако, никто не решился спросить вслух главное: зачем Королеве Такхизис вновь ворошить прошлое. Ведь Башня давным-давно пустовала, если вообще существовала когда-нибудь.

Стурм Светлый Меч считал, что, если бы Великим Магистром был не его кузен, а кто-нибудь другой, подготовку обсуждали бы открыто, возмущаясь, что лучших рыцарей отправляют непонятно куда и неизвестно зачем. Но Дерека боялись, поэтому все разговоры оставались в тени, а недовольные лишь печально качали головами, предпочитая отмалчиваться.

Сам Стурм относился к предстоящему путешествию с долей скепсиса, предпочитая не задумываться о том, что же понадобилось Королеве от Башни. У него был четкий приказ - добраться до места и уничтожить всех врагов, если они, конечно, там были. И все, больше его ничего не интересовало.

— Мой господин, странно все это. Не находите? Послать нас неведомо куда и неизвестно зачем! Происки врагов, не иначе! — ворчал вечером Танис, верный оруженосец. Он откровенно недолюбливал Дерека и, по молодости лет, никогда этого не скрывал.

Отлично помня, что обычно следует за предположениями о происках врагов, Стурм демонстративно зевнул и ушел спать, оставляя Таниса изливать негодование на ни в чем не повинных слуг. Выслуживать ставшие привычными разглагольствования о том, что Дерек боится возросшего влияния своего кузена, не хотелось. Стурм не обращал внимания на домыслы, считая, что Великий Магистр слишком прочно стоял на ногах, чтобы кого-то бояться.

«А тем более, меня! Младшего братишку!»

Танис, похоже, думал иначе, о чем не забывал сообщать своему господину по два раза на дню:

— Вот с чего бы вас вдруг стали отсылать? Раньше такого не было. А сейчас как ехать фиг знает куда, так сразу — Светлый Меч. И с мятежными эльфами разобраться надо именно вам. И восстание в Тротле ну вот только вы подавить можете! Подозрительно! Не зря же слухами Соламния полнится!

К досаде Стурма, оруженосец был отчасти прав: в последнее время все вокруг активно шушукались о том, что кузен нынешнего Великого Магистра может стать отличным будущим Великим Магистром.

Нужно лишь зарекомендовать себя на посту Верховного Судьи, а там и до руководства Орденом недалеко. Дерек как раз так и начинал, с той лишь разницей, что его предшественник погиб в бою.

— Вот-вот, вовремя погиб, доложу я вам, — любил пройтись на эту тему Танис. — Прямо накануне выборов, где ему прочили безоговорочную победу.

Стурм обычно хмурился и давал неугомонному оруженосцу нагоняй: в Ордене, конечно же, случались перевороты, но убийство Великого Магистра в бою было делом неслыханным. Хотя бы потому, что вокруг находились другие рыцари и отважиться на удар в спину мог либо отчаянный смельчак, либо безмозглый трус. Дерек, по мнению Стурма, был умнейшим человеком, вот только смелости ему порой не доставало.

Ночью, накануне отъезда, Стурму приснилась Королева Такхизис, сулившая небывалые почести, если ему удастся убить каждого, кого он встретит в Башне.

— Ваше Величество так боится какого-то тумана?

— Дурак, — зашипела Такхизис. — Я говорю обо всех живых! Проклятье Паладайна меня мало волнует! А потом ты должен забрать то, что принадлежит мне!

Дальше начался форменный кошмар: Королева угрожала, соблазняла и даже слезно просила, а Стурм никак не мог уразуметь, чем заслужил подобную честь. Ему стоило огромного труда не упасть ниц перед Такхизис и не сделаться ее самым верным врагом.

Кошмар продлился всю ночь, уйдя лишь в предрассветных сумерках. Открыв глаза, Стурм обнаружил белый снег вокруг и искалеченных рыцарей. Было жутко холодно, казалось, что кровь стынет в жилах.

— У тебя кровь течет, — раздался незнакомый голос.

У его обладателя были странного цвета глаза, словно отливающие чистым серебром..

— Нужно остановить ее, рыцарь. Иначе ты умрешь.

Голос окутывал, обволакивал, будто бы захватывал в плен. Стурм попытался дернуться, но не смог, остался стоять, беспомощно наблюдая, как становилась алой земля под его ногами.

— Пойдем со мной, рыцарь, — глаза вспыхнули совсем рядом, подобравшись тихо и незаметно. — Я могу помочь...

«Стой», хотелось крикнуть ему, но бесцеремонная пощечина вывела из небытия.

— Говорил я вам, рано еще вставать! — хмурый Танис пытался подавить зевок. — С такой-то раной! И вот, пожалуйста. Кричите по ночам, мечетесь. Насилу разбудил!

Стурм пробормотал нечто невразумительное и направился умываться. Странные глаза не мигая смотрели ему во след.


Отряд храбрецов, собиравшихся отправиться в Баншю, провожали всем Солантом. Мирные жители пришли поглазеть на рыцарскую элиту, а государи Соламнии — дать последнее напутствие. Атмосфера была напыщенной и торжественной: Великий Магистр произнес короткую речь, лорд-мэр высказался чуть длиннее, а Верховный Жрец долго разглагольствовал о том, каким богоугодным делом занимаются рыцари.

— Лучше б научились раны толком лечить, — рыжая борода Таниса торчала из-под шлема, что твое знамя на параде.

Стурм бросил неодобрительный взгляд на оруженосца, но одергивать не стал: жрецы действительно в последние годы исцеляли все хуже и хуже, словно перестали пользоваться доверием своей Королевы.

К концу церемонии пошел сильный дождь, подкорректировав планы на долгое прощание. Стурм был только рад: он не любил утомительных церемоний, к тому же отлично понимал, как ему завидует большая часть рыцарей, пришедших на главную площадь города. Простившись со всеми знакомыми и получив благословение Верховного Жреца, Стурм двинулся к брату, но замер буквально в двух шагах: слева от Дерека стояла сама Такхизис и ее улыбка не сулила ничего хорошего.

— Какого...

Начал было он, когда толпа, устав от ожидания и насквозь продрогшая, разразилась бурными овациями, будто бы подгоняя рыцарей к скорому отъезду.

— Светлый Меч, будь осторожен.

Стурм вздрогнул и обернулся: странное видение исчезло, оставив после себя кривую ухмылку на лице Дерека Хранителя Венца, человека, не признававшего слова «нет».

Великого Магистра Соламнии, по слухам, бывшего тайным возлюбленным Королевы многие годы.

Правителя, обожаемого и проклинаемого на всех континентах Ансалона.

Кузена, пожелавшего смерти того, кто всегда был ему предан.

— Спасибо, брат! Жди меня к середине весны. С триумфальной победой, во славу Королевы!

Вспоминать о том, что, по слухам, Дерек лично желает ему смерти, Стурму не хотелось. Он займется этим потом, по возвращении, либо став Верховным Судьей, вынужденным до конца своих дней прозябать в тени Великого Магистра, либо уничтожив брата, чтобы занять его пост.

В зависимости от того, чем закончится путешествие и история легендарной Башни, в сохранность которой он лично не верил.

«Ну что ж, вперед! Во славу Королевы!»


Внутренний двор Башни был усеян телами рыцарской элиты, изломанными, проткнутыми вражескими стрелами. Белый снег окрасился в алый цвет еще в начале битвы, будто бы желая заранее показать людишкам, что их ждет. Проклятый туман, плотно окутывавший мир вокруг, стал редеть, обнажая неприглядную правду.
«Это конец», — пронеслось в голове у Стурма.

Он не спеша переложил меч в здоровую руку, стараясь не думать о том, в каком состоянии было правое плечо. Перерубленные в том месте старинные доспехи служили лучшим доказательством того, что Стурм скоро последует за своими людьми.

Путешествие проходило точно по плану, и никто не мог предположить, что все закончится бесславным проигрышем. Рыцари триумфально разбили пару банд и погасили очаги холеры в нескольких городах, помогая сжигать больных. По приказу Верховного Жреца, всех, кого нельзя было излечить, нужно было умертвить, чтобы остановить распространение заразы. Его решение вызвало некоторые волнения, учитывая, что сжигали как уже мертвые тела, так еще и живых людей, находящихся при смерти.

Танис ворчал, что зря рыцари связались со жрецами, и пусть бы лучше те сами занимались грязными делами. После очередного бунта родственников одного из горожан, не желавших отдавать еще живого человека на костер, Стурму пришлось ввести военное положение в одном из городов и застрять там на пару месяцев.

— Плохая примета, господин, — сокрушался Танис. — Пусть бы жрецы сами разбирались со своей падалью. Мы — рыцари, а не палачи.

Стурм, привыкший беспрекословно подчиняться приказам, лишь отмахивался. Он отлично понимал, что Верховный Жрец просто не хотел пачкать руки, но поделать ничего не мог.

— Были бы вы Верховным Судьей, — вздыхал верный оруженосец. — Мы бы тут не торчали.

— Был бы я Верховным Судьей, мы бы вообще никуда не поехали, — огрызался Стурм. Ему хотелось задать Танису хорошую трепку за такие слова, но наглец всякий раз стремительно исчезал, оставляя своего господина кипеть от негодования.

Стурм не верил в то, что Башня все еще существует, и подозревал, что затея с походом была придумана Великим Магистром.

«Дерек, похоже, просто решил от меня избавиться. Надо заметить, шансы у него высоки!»

Покинув последний город, рыцари провели в блужданиях не один месяц, пытаясь достичь руин Башни. Карты оказались бесполезны, а проводники из местных слишком трусливы, чтобы заходить далеко. Поход грозился завершиться среди дремучих гор и лесов, когда Стурму вновь приснилась Такхизис и подсказала путь.

— Лучше б сделала милость и не являлась! Гиблое здесь место, ой, гиблое! — фыркнул по привычке Танис, оглядывая опасный путь в гору, по словам Королевы, ведший прямиком к Башне.

— Танис, дрянной мальчишка, — Стурм едва разлепил губы. — Ты оказался абсолютно прав. Как, впрочем, и всегда!

Он даже боялся подумать, что стало с оруженосцем, всю битву храбро прикрывавшим ему спину.

По прибытии на место рыцари обнаружили ужасный туман, целехонькую Башню и несметное количество оргов, безобразных, огромных, свирепых существ. Нужно ли говорить, что шансов у отряда Стурма не было.

Его противники не спеша добивали раненых, не обращая на одиноко стоявшую фигуру никакого внимания. Словно глава отряда был пустым местом. Стурм уже было решил, что огры просто ждут, что он сам свалится от бессилия, когда протрубил рог и во дворе появились существа, одетые в серебристые доспехи.

— Высшие огры, чтоб мне пусто было, — проворчали слева. — Говорила мне маменька, как встретишь ирда — уноси ноги!

Похоже, верный оруженосец был еще жив. Стурм попытался незаметно обернуться, чтобы проверить, насколько сильно был ранен Танис, когда в двух шагах от него возник ирда.

— Вот мы и встретились, рыцарь, — странные глаза из давнишнего сна, не мигая, смотрели прямо в душу.

У них был серебристый оттенок, невероятный и довольно красивый. Темно-синяя кожа лица еще больше подчеркивала необычность глаз, будто бы специально оттеняла. Из-под серебренного шлема выглядывала золотистая прядь волос, и Стурм внезапно понял, что перед ним женщина.

— На твое счастье, маг попросил сохранить тебе жизнь, — обладательница странных глаз говорила с нескрываемым презрением.

— Надо же! С чего бы такая щедрость? — сплюнул Стурм, поудобнее отводя руку для удара.

— Он говорит, ты нам нужен. Хотя я считаю, что ты заслуживаешь смерти. В муках, захлебываясь собственной кровью! — она легко уклонилась, словно не заметила опасного маневра. — Как те, кого ты сжег живьем по дороге сюда!

— Они были больны. Вы заразили их холерой. Мы не могли допустить, чтобы зараза расползалась по Кринну.

— Лжец! Ваши жрецы! Они выводили холеру! И противоядие к ней, чтобы исцелить именем Королевы.

— Что ты несешь? — подобная чушь даже в голове не укладывалась, хотя перед глазами все плыло и Стурму мерещились умирающие в огне люди.

— Ты — лжешь, — она сделала шаг влево, опять уходя от удара. — Я знаю, ваши жрецы теряют силы. Они нарочно выводят болезни, заражая города. А потом «якобы» исцеляют. Благодетели хреновы!

— Но зачем? — он старался выиграть время, с трудом переводя дух. Свежая рана давала о себе знать, равно как и старая, так толком и не долеченная.

— Ты что, дурак? Их силы тают, ваша Королева умирает! Вот почему!

«Бред», — хотел возразить Стурм, когда почувствовал странную легкость в теле. Его охватило неожиданное тепло, захотелось спать, долго-долго.

Из последних сил он поднял голову и увидел серебряные глаза прямо перед собой: их хозяйка нарушила слово, данное неведомому магу. В левом плече Стурма торчал короткий, старинный меч.

— Господин! — отчаянно взвыл из наступившей темноты Танис.

— Хороший удар, — скривился Стурм и рухнул лицом вперед.


Королева Такхизис рвала и метала, не скрывая своего возмущения: да как только рыцари посмели проиграть?! И кому, спрашивается, каким-то мерзким ирда, любимцам ее покойного мужа. Стурм вяло обещал исправить ситуацию, хотя смутно понимал, что должен давным-давно быть мертв, о чем, в конце концов, и заявил Ее Величеству.

— Ты жив, идиот! Убей мага и забери тело, слышишь?

Ничего не поняв из сказанного, Стурм хотел было уточнить, что именно она имела в виду, когда его бесцеремонно потрясли за плечо. Острая боль пронзила руку, он вскрикнул и проснулся.

— Господин, вы пришли в себя! — Танис сиял, как начищенная монета. И был, на удивление, цел и невредим.

— Еще бы, — раздался ворчливый незнакомый голос. — Я извел на него все запасы своих трав!

Стурм повернул голову и увидел худого, закутанного в черный балахон человека, опирающегося на странную палку.

— Знакомьтесь, господин. Его зовут Маг, и он утверждает, что пришел из другого Кринна, — Танис кивнул в сторону незнакомца.

— Тупица, — огрызнулся тот. — Я — маг, а зовут меня Рейстлин.

— Опять вы за свое! Что значит маг, если вас зовут Рейстлин? — привычно заворчал оруженосец. — Хватит уже меня путать!

Пока они препирались, Стурм с облегчением выдохнул: судя по всему, Танис был действительно невредим и даже не сильно пострадал в бою. Оставалось понять, к кому они попали и что их теперь ждет. Словно бы в ответ на мысли Стурма, дверь неслышно открылась и в комнату вошла обладательница серебряных глаз.

Маг по имени Рейстлин тотчас позабыл про Таниса и направился прямо к ней, опираясь на свою странного вида палку. Оруженосец же, пользуясь тем, что их с господином оставили одних, едва сдерживая слезы, рассказал о гибели всего отряда.

— Эти ирда их даже похоронили, за стенами Башни. Там, оказывается, уже есть могилы наших людей. Погибших триста лет назад. Представляете? А вот она, — кивок в сторону обладательницы серебряных глаз, — типа принцесса. Ирда ее слушаются во всем, и даже страшные огры кланяются, когда она идет. Кстати, Маг имеет на нее огромное влияние. Ушлый тип, не правда ли?!

Ушлый тип как раз что-то раздраженно втолковывал принцессе, то и дело кивая в сторону Стурма.

— Они так уже два дня спорят, — Танис понизил голос до еле слышного шепота, делая вид, что поправляет подушки господину. — Она все хочет вас убить, а он запрещает, говорит, мол, вы поможете убить нашу Королеву, чтоб ей не икалось. Я только хожу и слушаю, ничего ж не скрывают, гады. Чувствуют свое превосходство!

Оруженосец всхлипнул и отчаянно потер ставшие красными глаза: похоже, парнишка держался из последних сил, чтобы не разреветься. Стурм с трудом приподнял ослабшую руку и потрепал Таниса по волосам, впервые, наверное, продемонстрировав человеческие эмоции. Обычно он был скуп на ласку, никого никогда не хвалил, требовал железного подчинения, поэтому желающих идти к нему в оруженосцы не было. Дерек любил пошутить, что кузен так и останется без оруженосца, когда судьба подкинула ему Таниса. Парнишка был сыном их с Дереком учителя, умершего от лихорадки.

— Как не пожалеть сироту?! — сказал тогда Великий Магистр и бесцеремонно запихнул Таниса в оруженосцы к кузену.

Стурм даже отказаться не смог, потому что выбора ему не оставили. С тех пор Танис следовал за ним по пятам, не покидая своего господина ни на минуту.

— Радуйся, — презрительно поджала губы принцесса. — Маг говорит, что ты нам нужен! Поэтому я сохраню тебе жизнь!

— Какая честь, — скривил губы Стурм. — Я, право, польщен.

А затем добавил пару отборных соламнийских ругательств. Последнее, что он запомнил — гнев в серебряных глазах и восторг Таниса, который, похоже, гордился смелостью своего господина.

А потом резкая боль пронзила руку, и Королева Такхизис разъярённой фурией вновь предстала перед Стурмом, требуя убить мага, принцессу и забрать, наконец, какое-то тело.


Следующие два дня прошли словно в тумане, стелившемся за окном. Танис кормил Стурма с ложечки, заставляя пить ужасные на вкус отвары, которые готовил странный маг. Принцесса, сменив гнев на милость, даже соизволила рассказать о том, что им уготовано. Не то, чтобы она перестала смотреть на Стурма с ненавистью, но, похоже, он действительно был для чего-то нужен ей с магом.

— Ваш мир проклят, — объяснил тот. — У вас на Кринне Королева Такхизис смогла убить своего мужа, Паладайна, тем самым нарушив равновесие. Именно поэтому божественная сила покидает мир. И жрецы не могут больше исцелять больных и спасать неизлечимых. Но вам повезло, я могу вам помочь.

Приступ кашля согнул «спасителя» пополам, заставив оборвать свой рассказ.

— Я могу помочь? — принцесса встревожено оглядела его с ног до головы, будто бы ища страшную рану.

Маг отрицательно покачал головой, еще больше укутываясь в свою мантию.

Светлый Меч покосился на колоритную парочку, но ничего не сказал: лично его сейчас больше волновал потолок, медленно, но неумолимо опускавшийся вниз.

— Но почему? Разве твой мир выглядит иначе? — принцесса казалась заинтересованной.

Маг устало кивнул:

— Да, у нас есть главное — равновесие. И пантеон разных Богов. А еще магия! Могущественная сила, способная оживлять даже мертвых.

Танис выпучил глаза, словно бы собираясь возмутиться подобной ереси, но принцесса свирепо на него посмотрела, заставив проглотить обидные слова. Ее звали Лораной. Красивое имя, подходившее странным глазам и темно-синей коже.

— И с чего же ты вдруг решил нам помочь? — Стурм скептически посмотрел на мага.

— Все просто. Такхизис в моем мире украла Кринн. Такхизис в вашем поможет мне его найти! Именно поэтому я здесь!

— Но как? Ты понимаешь, что говоришь? — здесь уже не выдержал Стурм: пусть тот, кто назвался Рейстлином, был определенно опасным сумасшедшим, но слушать этот бред и дальше было попросту невозможно.

— Во всех мирах есть нечто неизменное, — скривился маг. — Это ты, Светлый Меч. Как был безмозглым воякой, так им и остался!

Стурм с досадой посмотрел на свой меч и пожалел, что не может встать и вбить его магу в глотку. Танис возмущенно засопел, хмуро покосившись на мага.

— Хватит, — успокоила его Лорана. — Помнишь, ты же сам говорил? Он нам нужен!

— Зачем, кстати? Что во мне такого особенного?

— Ты не поверишь, — Рейстлин криво улыбнулся. — Но, чтобы спасти ваш мир, нужно восстановить равновесие. Убить Королеву Такхизис!


Рыцари Соламнии славились своей преданностью и верностью, несгибаемым упрямством и огромной силой воли. Стурм Светлый Меч был одним из лучших, многие считали, что пройдет совсем немного времени, и он станет следующим Великим Магистром. Когда Лорана узнала о том, что именно он возглавил отряд, направленный в Башню, она поняла, что будет сложно. И даже поначалу заявила Рейстлину, что его план — чистое безумие.

— Его легче убить, чем заставить нам помогать! Ты даже не представляешь, кто он!

К ее удивлению, маг лишь отмахнулся:

— В первую очередь, он — Светлый Меч. Поверь мне, этого ни в одном мире не исправить!

И она поверила, не могла поступить иначе. С момента появления Рейстлина ее народ, наконец, получил надежду. Ирда многие годы с печалью наблюдали за угасанием Кринна, опускавшегося в пучину страшных болезней и войн. Было очевидно, что, если ситуация не изменится, мир мог погибнуть.

Началось все триста лет назад, с ужасного предательства, когда соблазненный Такхизис ирда предал своего Бога и помог его падению. Королева убила своего мужа, пожертвовав множеством жизней как преданных ей рыцарей, так и светлых огров.

С тех пор Башню окружал мрачный туман, служивший свидетельством страшного предательства, а тело Паладайна нетленным покоилось глубоко под землей. Башня стала его могилой, похоронив под собой все надежды Света.

Народ Лораны пытался исправить ситуацию, но жрецы Паладайна начали терять свои силы и не смогли больше лечить раненых. Высшим ограм пришлось спрятаться и затаиться, пытаясь сохранить остатки былой силы.

Казалось бы, что Такхизис уже никто и никогда не остановит, когда ее жрецы тоже стали терять свои силы. Старейшины ирда считали, что Королева не может быть единственным божеством и должна либо поглотить тело своего покойного мужа, либо умереть, вернув тем самым равновесие в мир.

И вот, когда Лорана уже отчаялась придумать, как можно убить бога, появился он.

Рейстлин Маджере.

Маг из другого мира.

Рейстлин появился прямо в заброшенном храме Паладайна, где она молилась, и сообщил, что на Кринне, откуда он родом, беда. Королева Такхизис похитила мир, спрятав его от остальных богов. Никто не может его найти, только Рейстлин, обладающий способностью перемещаться по реке Времени. И именно он должен был вернуть мир обратно.

Сначала Лорана не поверила ни одному его слову, затем заперла глубоко под землей, но маг был настойчив и, главное, подтвердил страшные догадки старейшин ирда.

— Ваш мир — проклят, — сказал он. — Но я могу помочь. Любезность в обмен на любезность.

Лорана заглянула в его зрачки, имевшие форму песочных часов, и поняла, что выбора у нее нет.

Их план был блестящим: вспышка холеры, тайно украденной из лаборатории жрецов Такхизис, смутные движения в окрестностях Башни и умело распущенные слухи о том, что Паладайн вернулся, сделали свое дело. Королева испугалась и отправила своих лучших рыцарей разобраться с проблемой, официально — убив всех ее врагов, и тайно приказав похитить тело ее покойного мужа.

Оставалась сущая формальность: взять в плен одного из рыцарей и с его помощью выманить Такхизис в Башню.

Лорана не сомневалась, что они смогут убедить любого, даже самого последнего фанатика, в том, что мир умрет. А затем пообещать славы и власти, если он поможет спасти Кринн, убив Королеву.

— Они все амбициозны! А Великим Магистром без убийства предыдущего и вовсе практически никто не становился! — утверждала Лорана, обсуждая план с Рейстлином. — И нынешний, поверь мне, не исключение. Говорят, он убил своего господина в бою, на глазах у всех солдат.

Она была абсолютно права, вот только на их беду, Дерек Хранитель Венца вместо того, чтобы лично возглавить опасное путешествие, отправил своего кузена — Стурма Светлого Меча.

Единственного рыцаря во всей Соламнии, которому были чужды амбиции, власть и богатство.
Человека, никогда никого не любившего и никому не доверявшего по-настоящему.

Рыцаря, снившегося ей по ночам много-много лет.


Камера была теплой, хотя и немного сырой, хотя Танис ворчливо заметил, что у ирда больше милосердия, чем у всей Соламнии вместе взятой. Стурм не мог не согласиться, что оруженосец в очередной раз оказался прав. Враги действительно обошлись с ними достойно: вылечили, не убили, попросту заперев в темном подвале.

Принцесса перестала к ним приходить, видимо, махнув рукой, зато маг таскался чуть ли не каждый день, рассказывая о тех ужасах, которые ожидают мир из-за отказа Стурма им помочь. Послушать его, так Кринн рухнет, если Королева получит тело своего покойного мужа.

— И ты будешь в этом виноват! — неизменно повторял он, покидая камеру.

Стурм демонстративно не разговаривал с магом, считая, что хватит с него всякой ереси. Хуже становилось потом, когда Танис начинал рассуждать о том, что принцесса, наверное, в чем-то права.

— Уж больно странно наши жрецы себя ведут! И вспышки эти! Подозрительно! Да и ваш брат хорош: наверняка знал о теле бога, спрятанном под Башней! И не рассказал, вот ведь гад!

В глубине души Стурм не мог не признать, что оруженосец был прав, и рассказ мага имел под собой веские основания. Слишком уж много всего неясного происходило в последние годы в Соламнии, да и на Кринне тоже.

Принцесса не навещала его днем, зато снилась по ночам, молчаливая и бледная. Она стояла во внутреннем дворе Башни и с печалью смотрела на Стурма, а за ее спиной была тьма. Кошмары мучили Стурма долго, не давая отдохнуть и как следует выспаться.

Однажды под утро он проснулся от странного шороха, словно кто-то пытался открыть дверь в камеру.

— Танис, — Стурм толкнул оруженосца в бок, стараясь не шуметь.

Парнишка продрал глаза и только собирался возмутиться подобной бесцеремонностью, когда дверь приоткрылась, и в камеру вошел закутанный в плащ ирда. Он посмотрел на пленников, приложил палец к практически черным губам и поманил их за собой.

— Кто ты? — нахмурился Стурм. — Ловушка?

— Нет, рыцарь. Тебе нечего бояться. Я пришел вам помочь. Королева Такхизис послала меня освободить вас. Ты должен украсть тело мертвого бога!

Его слова не вызывали особого доверия, но Танис с такой мольбой посмотрел на Стурма, что тот решился. Всяко лучше, чем бесполезно сидеть в темной камере.

Они шли несколько часов, прячась среди руин, прежде чем достигли белого коридора. В конце, рядом с серебряной дверью, несли стражу два огра. Стурм переглянулся с ирда и в два прыжка преодолел расстояние до часовых. Они даже пикнуть не успели, когда он стукнул их головами. Раздался глухой звук, и оба без чувств повалились на пол.

Танис опасливо покосился назад и подал знак, что все чисто. Ирда же дотронулся до двери, и она распахнулась, излучая слабый мерцающий свет.

В комнате покоился мраморный гроб, а в нем…

— О Такхизис! — выдохнул Танис, во все глаза рассматривая мертвого бога.

— Мы должны забрать его с собой!

— Но как? — Стурм решил, что ослышался.

— Мы завернем его в плащ и вынесем. Я знаю тайный ход, который ведет далеко за пределы Башни.

Ирда кивнул куда-то в сторону, за постамент, на котором лежал обломок старинного меча, по утверждению Лораны, убивший бога. Видимо, там была спрятана потайная дверь, о которой мало кто знал.

— С ума сошел? Они же обнаружат пропажу!

— Нет! — покачал головой тот. — Мы оставим взамен него другое тело.

— Исчезновение даже одного часового поднимает на уши всю Башню!

— Зачем нам часовой? — удивился ирда. — Он вполне сойдет.

И, выхватив легкий клинок, повернулся к Танису.

— Моя Королева специально сохранила ему жизнь. Он достаточно высок, и никто не обнаружит подмены, пока не раскроет саван.

Оруженосец попятился, во все глаза смотря то на клинок, то на своего господина.

«Чем ты готов пожертвовать, Светлый Меч? Во имя власти?! Чтобы стать Великим Магистром?!» — Такхизис стояла рядом, слегка приоткрыв алые губы и выжидающе глядя на своего рыцаря.

Стурму вспомнились слухи, упорно твердившие о том, что их учитель узнал страшную тайну и скончался от лихорадки не по своей воле.

«Да, глупенький! Он вдруг понял, что равновесие нарушено и хотел объявить об этом на Совете! Мы с Дереком не могли этого допустить!» — она смеялась, смотрела на него и смеялась.

А ирда мастерски орудовал мечом, не оставляя Танису не единого шанса.

Стурму показалось, что он видит презрительный взгляд странных глаз.


Лорана так никогда и не узнала, как Рейстлину удалось поговорить с Королевой. Лежавшая в крови Такхизис могла лишь нечленораздельно булькать, отчаянно пытаясь вытащить обломок старинного меча, пригвоздивший ее к полу.

Но маг утверждал, что теперь может вернуться домой с чистой совестью.

— Спасибо за помощь, — он низко поклонился Лоране. — Пусть твой путь будет долгим и светлым, моя принцесса. Твой народ нуждается в своей королеве. И я думаю, что ты готова занять трон!

— И тебе спасибо, Рейстлин! Пусть твое возращение домой окажется триумфальным.

Она растерянно наблюдала, как вечно язвительный маг вдруг взял ее за кончики пальцев и неожиданно нежно поцеловал.

— Так и будет, так и будет!

Он оперся на свой магический Посох и встал в центре залы.

— Прощай, Светлый Меч. Я оказался прав, ты никогда не меняешься!

С этими словами он исчез, оставив после себя едва уловимый аромат душистых трав.

Лорана печально улыбнулась и посмотрела на два тела, закутанные в белый и черный саваны.

— Теперь у нашего мира есть шанс!

— Думаете? — парнишка, видимо, уже отошедший от испуга, с недоверием покосился на мертвую Королеву.

Выглядел Танис бледно, хотя его господин был — краше в гроб кладут. Лорана задумалась о том, что же теперь будет делать Светлый Меч, убивший свою Королеву.

— Спасибо и тебе, рыцарь, — слова дались ей с огромным трудом.

Он вздрогнул и посмотрел прямо ей в глаза.

Прямо как тогда, в далеком-далеком сне.

— Меня зовут Стурм, — прошептал он. — Хватит уже называть меня рыцарем. Тем более, нам предстоит возвращать равновесие в мир.

— Нам? — она удивленно вскинула брови. Кажется, даже Танис ожидал чего-то другого, иначе не смотрел бы на своего господина, разинув рот.

— А чего ты ожидала? Как там говорил маг? Во славу Королевы!

Он оперся на свой двуручный меч и медленно, не спеша преклонил колени.

Танис, ни секунды не колеблясь, последовал его примеру.

«Мир сошел с ума!» — подумала Лорана, смеясь.


— Говорю я вам, господин! — ворчал Танис год спустя, надевая плащ на Великого Магистра Соламнии. — Да женитесь вы, и дело с концом! А то заладили, глаза серебряные, понимаешь. Как по мне, баба как баба! Вот и женились бы себе. Во славу, как бишь ее там?!

@темы: WTF, Мои творения, Кендерские байки, Светлые Мечи, Dragonlance

---

[WTF DragonLance] - 2015.

Название: Кендер в библиотеке
Автор: WTF DragonLance 2015
Бета: WTF DragonLance 2015
Размер: миди, 4452 слова
Пейринг/Персонажи: Тассельхоф Непоседа, Лиллит Пробирное Клеймо, Бриан Гром, Дерек Хранитель Венца, а также Лорана Канан и Стурм Светлый Меч в роли статистов
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-15
Предупреждения: Соламнийские рыцари. Много.
Краткое содержание: Лиллит Пробирное Клеймо никогда не слушала папу, не видела живых кендеров и не собиралась выходить замуж. По крайней мере до того, как попала в Тарсис, прозванный когда-то Прекрасным.
Примечание: Автору искренне жаль, что друзьям Дерека, Бриану Грому и Эрану Длинному Луку, уделили столь мало внимания в каноне. Непорядок!
Для голосования: #. WTF DragonLance 2015 - работа "Кендер в библиотеке"

Лиллит Пробирное Клеймо к рыцарям всегда относилась с легкой иронией: да и как воспринимать их всерьез, если ее собственный отец был истинным соламнийцем – бесстрашным, упрямым до глупости и безрассудным, словно ребенок.

– Настоящий рыцарь в первую очередь печется о своей чести и ищет славы! – любил приговаривать сэр Евстатий Пробирное Клеймо в кругу друзей. – Остальное может и подождать!

Братья Лиллит старались во всем на него походить, хотя и считали, что кроме чести в жизни есть и другие важные вещи. Семья, например. Они тоже любили хорошее сражение и готовы были умереть за свою родину, вот только совершенно не обращали внимания на то, что происходит за пределами Соламнии.

Взрослея в кругу рыцарей, слушая бесконечные рассуждения о том, кто виноват в их бедах, Лиллит с грустью пришла к выводу, что в некоторых вещах ее народ мало чем отличается от высокомерных эльфов, отгородившихся от всего остального мира. Многие рыцари ни разу не покидали пределов своей страны, даже не зная, что творится в мире.

Лиллит же, наоборот, считала, что за пределами Соламнии как раз и начинается все самое интересное. Например, где-то там живут кендеры. Смешливые представители странного народца, ярко одетые и готовые рассказать самые немыслимые истории. К сожалению, о кендерах она читала исключительно в книжках и никогда не видела вживую.

– Кендеры! – закатывал глаза сэр Евстатий на ее расспросы. – Вот уж сущее наказание! Хуже комаров!

От этого загадочный народец казался еще более интересным и необычным.

Унаследовав мамино любопытство и папин характер, Лиллит, достигнув долгожданного совершеннолетия, не вполне вежливо отказала очередному жениху и стала членом Ордена Эстетиков, последователей Бога Гилеана. С тех самых пор она занималась поиском утерянных книг и знаний, разыскивая их в отдаленных уголках Ансалона.

Папа, конечно же, был потрясен и первое время грозился лишить ее наследства, но вскоре остыл и регулярно передавал весточки. Лиллит готова была поклясться, что старый упрямец в глубине души гордился дочерью. Небось, считал, что она вся в него – такая же смелая и бесстрашная.

Лиллит с отцом никогда не спорила, изредка навещала родной дом и всякий раз соглашалась, что, как настоящая соламнийка, должна в первую очередь выйти замуж. За хорошего соламнийского рыцаря, естественно. Никак не меньше.

– Милый папа, обещаю, что как только встречу хорошего соламнийского рыцаря, сразу возьму его в мужья!

Отец от таких слов хватался за сердце, но ничего поделать не мог – Лиллит действительно была вся в него. Такая же упрямая и решительная.

Война Копья застала ее в Тарсисе: она с другими членами Ордена изучала развалины древней библиотеки, когда узнала страшные вести.

Столкнувшись с первыми ужасами войны, Лиллит отчаянно жалела, что ничем не может помочь мирным жителям. Покалеченные голодные люди, добиравшиеся в Тарсис, с содроганием рассказывали о драконах, словно сошедших со страниц детских книг. Страшных рептилиях, вызывавших животный ужас и несущих смерть.

– Они сжигают людей дотла! Пикируют вниз, а после них остаются обугленные кости, – шептались другие эстетики вечерами.

Разговоры о драконах словно проникали под кожу, въедались в мозг, заставляли вздрагивать при каждом шуме. Лиллит стискивала зубы и работала на износ, чтобы не думать о том, что ждет Тарсис. Смелая и решительная девушка впервые почувствовала себя слабой и уязвимой. Она все чаще замечала, что другие эстетики предпочитают переживать свои страхи в одиночестве, пребывая в подваленном состоянии. Порой Лиллит казалось, что дух беззаботного братства, коим столь гордились в их Ордене, медленно угасал, сменяясь напряженным ожиданием войны. Многие ее братья по вере никогда не сталкивались с насилием, и боялись разговоров о драконах.

Бессонными ночами Лиллит размышляла о том, что, наверное, папа был отчасти прав: выйди она замуж, было бы кого обнять и почувствовать себя в безопасности. В такие часы одиночество становилось невыносимым. Чувствуя, как к горлу подступают слезы, она стискивала зубы и клялась себе, что после войны обязательно найдет того, кто будет о ней заботиться и защищать.
Утром страхи частично рассеивались, Лиллит удивлялась сама себе и принималась за работу. Другие эстетики искренне считали, что она ничего не боится. Ее оптимизм заражал остальных, возвращал их ненадолго в привычное русло.

Старший эстетик даже подумывал о том, чтобы прекратить поиски, но Лиллит сумела его переубедить. Она справедливо считала, что после войны от разрушенной библиотеки ничего не останется.

– Мы несколько лет провели здесь, нельзя бросать все на полпути! Нам нужно просто работать быстрее! И тогда мы закончим все до прихода вражеских армий в город!

Она искренне верила, что они успеют, да иначе и быть не могло – соламнийские войска наверняка уже вступили в войну, поэтому врагу не до Тарсиса. Да и папа часто хвастался, какие у них замечательная армия.



– Понимаете, звучит, наверное, странно, но враг уже в Соламнии, – рыцарь, который назвался Брианом, говорил тихо и немного смущенно. – И, к сожалению, мы потеряли многие крепости.

Лиллит, оправившись от первого потрясения, печально слушала и думала о том, как ее бесстрашный папа пережил такой позор.

Когда ей прислали весточку из Палантаса с просьбой встретить и помочь трем соламнийским рыцарям, она даже обрадовалась. Подумала, что уж они-то должны знать, как скоро закончится война. Правда оказалась куда менее приятной: война все больше разгоралась, а Совет Соламнии никак не мог решить, ввязываться в нее или нет.

– Это важный вопрос! – напыщенно ответил другой рыцарь, назвавшийся Дереком Хранителем Венца. – Здесь нужно подумать!

– Нам не хватает единства, – еще более смущенно добавил Бриан.

Лиллит лишь скептически хмыкнула: судя по слухам, Хранитель Венца был как раз одним из тех, из-за кого Соламнии не хватало того самого единства. Да и то презрение, с которым он говорил о других расах, давало основания думать, что рыцари будут защищать только свои земли, а остальной Кринн их мало волнует.

Впервые в жизни Лиллит почувствовала себя несчастной и одинокой.

«Наверное, милый папа прав. Нужно было выйти замуж и сидеть дома, нянчить детей».

Благо с отцом Лиллит все было в порядке: Дерек Хранитель Венца клятвенно ее заверил, что «ваш благородный отец был жив и здоров, когда я видел его в последний раз». И, ясное дело, отважно сражался за честь рыцарства.

– Милый папа, – улыбнулась Лиллит и пошутила, что мол, удивлена, как ему хватило здравого смысла покинуть поля боя и не стоять до последнего, ожидая, когда ему проломят голову.

Рыцари опешили: они явно привыкли к тому, что все соламнийские девушки поголовно скромны и ужасно застенчивы. Лиллит ничуть не смутилась, она и сама прекрасно понимала, что больше походит на мальчишку-сорванца, чем на хорошо воспитанную дочь благородного рыцаря.

«Ну и пусть, – подумалось ей. – Не впервой».

По правде говоря, сэра Бриана ее шутка позабавила. В отличие от двух своих друзей, он мило улыбался, а при знакомстве даже умудрился поцеловать ей кончики пальцев, чем ужасно развеселил.

Пока Дерек Хранитель Венца подозрительно оглядывался по сторонам, Лиллит сообщила, что готова им помочь. Но с условием.

– Видите ли, сэр Дерек, – она решительно посмотрела на собеседника. – Мне нужен один кендер. И именно вы с друзьями поможете его отыскать.

Буря негодования продолжалась недолго: рыцарям жизненно важно было попасть в развалины библиотеки в Тарсисе, и без Лиллит они могли бы искать вход годами. Едва сдерживая гнев, Дерек попросил дать им с друзьями время на раздумья. Лиллит благосклонно кивнула, отойдя в сторону, чтобы не подслушивать разговор.

Она не сомневалась, что рыцари согласятся на ее условия: кендер путешествовал не один, а с друзьями, среди которых тоже был соламнийский рыцарь по фамилии Светлый Меч. Но, главное, кендера разыскивали дракониды, мерзкие твари, в народе прозванные людьми-ящерами. Они были врагами рыцарей, и Дерек обязан был им помешать.

Спор вышел жарким: троица ссорилась, причем, хладнокровие сохранял лишь молчаливый Бриан. Дерек и второй рыцарь, Эран, громко препирались, обсуждая отчего-то не кендера, а его друга, Светлого Меча.
Лиллит действительна была истинной дочерью соламнийского рыцаря: она оказалась права, Дерек согласился. Не сразу, неохотно, с возмущением, но но результат оказался именно таким, какой был нужен Лиллит.

– Прекрасно, – пробормотала она. – Все оказалось легче, чем я могла предположить. Хвала Гилеану!

К сожалению, среди достоинств соламнийцев дар предвидения не значился, иначе Лиллит не стала бы заранее радоваться своей удаче.



Знаменитая библиотека Кристанна была надежно спрятана под Тарсисом. Раньше, до Катаклизма, в нее приезжали эстетики со всего Кринна, а ученые готовы были многое отдать, чтобы прикоснуться к знаниям, сокрытым в старинных книгах. Библиотека была огромной, располагалась в старой части города около университета и манила своими тайнами искателей приключений.

Но Катаклизм перевернул все с ног на голову: Тарсис остался без моря, соламнийцев обвинили во всех бедах, а вход в библиотеку пришлось скрыть. Благо старая часть города лежала в руинах, отстраивать которые никто не стал.

Лиллит смутно помнила, отчего в тот день все пошло наперекосяк, хотя рыцари нашли кендера и благополучно доставили его в библиотеку. Живого и невредимого, несмотря на то, что он успел поучаствовать в славной потасовке с городской стражей, о чем сразу же не преминул сообщить.

Кендер представился Тассельхофом Непоседой, попросил называть его просто Тасом, дважды пожал Лиллит руку, умудрился «случайно» утащить старинную чернильницу, уронил три книги и похвастался содержимым своих многочисленных сумочек.

Лиллит смотрела на него во все глаза: она впервые видела кендера так близко. Ее поразило то количество сокровищ, которые находились в его сумках, и одежда, пестрая, яркая, совершенно не сочетаемая. Лиллит слушала болтовню кендера и пыталась напомнить себе, что должна была всего лишь убедиться в наличии у него магических очков Арканиста, позволяющих их обладателю читать на любых языках. И все, больше ничего.

Кендер же слезно просил помочь освободить его друзей, а Дерек Хранитель Венца упорно хотел найти знаменитое Око Дракона, артефакт, способный управлять злыми драконами.
Лиллит прекрасно понимала, что их проблемы ее волновать не должны, потому что эстетики служили богу Равновесия и не вмешивались в борьбу света и тьмы, предпочитая отрешенно наблюдать за событиями на Кринне.

«Я им ничего не должна, – думала Лиллит посреди царящего хаоса. – Мой долг – хранить и оберегать знания. И все».

Она слушала препирательства окружающих, пыталась объяснить кендеру, почему очки нужно хранить, как зеницу ока, волновалась о судьбах своих братьев эстетиков и лихорадочно размышляла, рассказать рыцарям об очках или нет.

Лиллит как раз склонялась к тому, что укроет кендера вместе с очками в надежном месте, пока в городе не станет безопасно, когда рыцарь по имени Бриан заявил, что, вопреки здравому смыслу и приказам Дерека Хранителя Венца, поклялся кендеру спасти его друзей.

– Дурак, – рычал Дерек.

– Настоящий рыцарь, – радовался кендер. – Прямо, как Стурм.

– На улицах опасно. Лучше не выходить, – предостерегал один из эстетиков, Маркус.

А Лиллит удивленно смотрела на Бриана и никак не могла понять, откуда он весь такой благородный взялся. На ее памяти рыцари с кендерами предпочитали не общаться, а уж давать им любые клятвы было за гранью добра и зла.

Решение Бриана ослушаться Дерека, старшего и по летам, и по чину, обескуражило Лиллит, хоть и приятно удивило.

– Странный какой-то. Мне показалось, что он привык беспрекословно подчиняться друзьям, – пробормотала она чуть слышно.

– Вот он – правильный рыцарь, да? – встрял в ее мысли тоненький голосок кендера. – Весь вежливый и честный. Стурму бы понравился. Правда? А ему, думаю, нравится на тебя смотреть. Не Стурму, а рыцарю, Стурм с тобой, к сожалению, еще не знаком. Ой, зато рыцарь краснеет прямо как мой друг Карамон, когда пялится на Тику. Забавно, да? Карамон, правда, все никак не решится ей признаться, хотя я думаю, что...

Покраснев до кончиков волос, Лиллит отошла в сторону, мужественно не слушая дальнейших разглагольствований кендера. Ей совершенно не хотелось знать, кто на кого как смотрит и какие такие отношения у этих Карамона и Тики. Нисколечко.

– Эй, – кендер никак не желал оставлять ее в одиночестве. – Ты куда? Я еще не рассказал тебе о Рейстлине. Вот из-за него-то Тика и Карамон...

Позже, вспоминая события безумного дня в Тарсисе, Лиллит склонялась к мысли, что именно решение Бриана помочь кендеру заставило ее посмотреть на рыцаря другими глазами. Ну, не история же неизвестных ей Карамона и Тики.

Как бы там ни было, смелая и решительная Лиллит вдруг поняла, что совершенно упустила момент, когда Бриан нарушил привычные границы ее жизненного пространства. Он умудрялся оказываться рядом с ней, то и дело пытаясь взять за руку. А еще, что самое странное, беспокоился о ее безопасности.

В юности Лиллит бы высмеяла рыцаря, поставив его на место решительно и непреклонно. Она и теперь много шутила, порой довольно зло и едко. Дерек фыркал, зато Бриан всякий раз улыбался, совершено не обижаясь.

Лиллит не уследила, что же произошло, а когда опомнилась, обнаружила себя и Бриана, украдкой целующимися за книжными стеллажами, как какие-то подростки.

Было неожиданно, но приятно. Лиллит глупо хихикала, а Бриан счастливо улыбался. Он целовал ее пальцы, предлагал ей уйти с ним, покинуть Тарсис, а она лишь качала головой.

Милый папа лопнул бы от ярости, заявив, что она про меняла свою жизнь на бесполезные книжки.

Но Лиллит не допускала даже мысли, чтобы все бросить: ее держал долг, дело всей жизни, Бог, которому она служила. И кто знает, сколько бы времени они простояли за стеллажами, во мраке разрушенной библиотеки, если бы не клятва кендеру.

Лиллит помнила, как гулко колотилось ее сердце, когда Бриан с друзьями отправился вызволять Светлого Меча и его спутников. Ей показалось, что мир вокруг вот-вот рухнет, обрушив ей на голову свод библиотеки.



Карамона и Тику она так и не увидела, зато среди друзей кендера были гном, эльф, полуэльф, девушка, укутанная в плащ, и рыцарь, по видимому, пресловутый Светлый Меч. Судя по всему, Бриан относился к нему с искренней симпатией. Они разговаривали, обсуждая последние события и новости с родины. Рядом с Брианом Светлый Меч казался довольно хмурым и неприветливым, но кендер отзывался о нем с восторгом, что говорило в пользу рыцаря.

Раздался голос Дерека, он пытался втолковать что-то рыжебородому полуэльфу. Громко и довольно агрессивно. Подошедший к ним Маркус нахмурился: ему не нравился старший рыцарь, ни манерами, ни поведением. Бриан словно уловил напряжение и спросил Дерека о каком-то пустяке, стараясь, видимо, отвлечь от неприятного разговора.

Лиллит с облегчением вздохнула и проскользнула в часовню Гилеана: ее душа пребывала в смятении, растерянная, наполненная непривычным чувством. Она молча молилась, когда почувствовала присутствие Бриана рядом. Лиллит искоса взглянула на него, молчаливо смотревшего на старинный алтарь. На лице Бриана была видна решительность, видимо, он не желал мириться с тем, что она останется в Тарсисе, окруженном вражескими войсками.

«Что мне делать? Что выбрать?», – Лиллит в смятении осмотрела древние своды, но ответ не пришел. Гилеан лишь направлял своих последователей, предоставляя им право самим принимать решения.

– У каждого должен быть выбор. Свободный выбор, – повторял знаменитый летописец Астинус Палантаский, по слухам, аватар Гилеана на Кринне.

Лиллит бы не отказалась сейчас вернуться в далекое безмятежное детство, когда любимый папа говорил ей, что плохо, а что нет. И как нужно вести себя в любой ситуации.

Бриан тем временем заинтересовался пустой книгой, лежавшей на алтаре. Его удивили чистые белые страницы, покрытые легкой пылью.

Лиллит, радуясь возможности отложить неприятный разговор, объяснила, что книга символизирует возможность каждого самостоятельно написать свою жизнь. С нового, чистого листа, если нужно.

– Можно, я тоже попробую? Хочу написать о своей любви к тебе.

Он казался смущенным, и Лиллит кивнула, не могла поступить иначе: ее сердце каждый раз замирало, когда Бриан оказывался рядом.

Она первой взялась за перо, полушутя-полусерьезно нарисовала в книге сердце, вписав в него всего одно слово.

Бриан.

Получилось довольно мило.

«Видел бы меня отец. Гордился бы», – развеселилась она, наблюдая, как сильная мужская рука выводит в книге линию подле слова Бриан.

Ужасные звуки вырвали Лиллит из мира грез, грубо, внезапно.

Она на всю жизнь запомнила те страшные минуты, когда армия драконидов и драконов напала на Тарсис. Массивные своды тряслись и покрывались трещинами, словно хрупкий хрусталь.

Вокруг царил форменный хаос, будто бы нарочно обтекающий их двоих, дразня и давая последний шанс.

Бриан умолял ее пойти с ним, бросить все, потому что дни города были сочтены. Он отлично знал, что ждет Тарсис.

– Я не могу, у меня свой долг, у тебя свой, – ей казалось, она говорила твердо и уверено.

Бриан же видел красные глаза, полные слез.

Они замерли на миг, чтобы насладиться теплом друг друга, перед тем, как вернуться к друзьям. Каждый к своим.

Бриан держал ее за руку, крепко-крепко.

Лиллит хотела попросить его не отпускать руки, не размыкать объятий. Никогда.

Она не успела, не решилась, а когда очнулась, то обнаружила себя стоящей у входа в библиотеку. В полном одиночестве, среди стеллажей со старинными книгами, полными утраченных знаний.



Эстетики считали, что их Бог был призван в мир самим Верховным Богом для того, чтобы хранить Равновесие. Беречь хрупкий баланс между Светом и Тьмой. Именно поэтому Гилеан – бесстрастный хранитель знаний, беспринципный судья и советчик.

В Ордене эстетиков культивировались знание, мудрость и взвешенность в принятии решений.

– К Чемошу неторопливость и взвешенность, – бормотала Лиллит, поправляя теплый плащ. – Одни слова, ничего более!

Раньше ей казалось, что Гилеан всегда ее понимает и поддерживает. Она искренне верила в своего Бога, разговаривала с ним и молилась.

Но холодным днем в Тарсисе она была не уверена, что Гилеан одобрил бы ее решение.

«Мне всего лишь нужно увидеть его еще раз. Последний раз перед долгой разлукой», – уговаривала себя Лиллит, пробираясь по городским улицам.

Она отлично ориентировалась, выбирая темные переулки, чтобы не столкнуться с драконидами. На глаза наворачивались слезы: Тарсис лежал в руинах, а несчастные жители гибли от рук захватчиков. Или сгорали заживо в драконьем пламени.

Лиллит сжимала зубы, стараясь не вдыхать едкий дым и не думать о том, что творилось вокруг. Ей нужно было лишь добраться до гостиницы «Красный Дракон», куда Дерек повел рыцарей, чтобы вернуть Таса.
Кендер отказался бросать своих друзей, оставшихся в гостинице. Светлый Меч его поддержал, равно как и остальные спутники. Лиллит показалось, что Дерек убьет кендера, но все обошлось.

«Еще чуть-чуть», – каждый шаг отдавался эхом в ушах.

Она прекрасно знала, чем рискует, но ничего не боялась. Вход в библиотеку надежно спрятан, Маркус и остальные эстетики не допустят того, чтобы дракониды добрались до книг. Можно было хотя бы об этом не волноваться.

За себя Лиллит не переживала: драться она умела отменно, спасибо отцовскому воспитанию и старшим братьям. А нож, висящий на поясе, вселял уверенность.

– Кто там говорил о безрассудности, – усмехнулась Лиллит, сворачиваю в одну из боковых улочек. – Сама теперь веду себя, как милый папа. Уверена, уж он-то бы оценил!

Она поклялась себе, что если переживет войну, обязательно отправится домой, чтобы навестить родителей.

Бриан стоял впереди, повернувшись спиной, помогая перепачканной грязью эльфийке. Он устало положил меч в ножны и что-то спросил у бородатого мужчины.

Лиллит замерла, как вкопанная. Она не чаяла увидеть его, думала, что опоздала, и вот встретила, среди обломков домов, на грязной узкой улице.

Из тумана выскочил эльф и перепачканный рыцарь, в котором Лиллит узнала Светлого Меча. Она поспешно укрылась в тени, не желая выдать свое присутствие.

Время словно бы застыло, прекратило свой бег. Лиллит отрешенно наблюдала, как Бриан общается со спутниками, как блестят даже под грязью удивительные волосы эльфийки, как Дерек хмуро приказывает что-то Светлому Мечу.

Лиллит было холодно, хотя вокруг стоял невыносимый жар: драконы кружили над Тарсисом, ужасные и беспощадные. Ее бил озноб и так не хватало крепкой руки, готовой обнять и никогда больше не отпускать.

Солнце клонилось к закату, но черные тучи не позволяли свету пробиться в несчастный город.

– Бриан, – прошептала Лиллит, облизав пересохшие губы.

Он вздрогнул, хотя никак не мог ее услышать: слишком далеко стоял, слишком тихо было сказано.

Лиллит на миг замерла, боясь, что вот сейчас он обернется и случится катастрофа: она не сможет вернуться назад, потому что Бриан ей попросту не позволит.

Прошла секунда, другая, но он так и не повернулся, лишь поправил меч и двинулся прочь, следуя за своими спутниками.

Сердце Лиллит забилось быстрее, она поняла, что настало время прощания. Неумолимого и безжалостного.

– Удачи тебе, любовь моя, – прошептала она, поднимая руку для благословения. – Пусть тебя хранит Гилеан! Даже не смотря на то, что ты не веришь в Богов!

Зловещее, тихое рычание заставило ее отшатнуться, не позволив закончить жест. Два белых волка вынырнули из темноты прямо за спинами Бриана и его друга, Эрана. Звери медленно, бесшумно двинулись за ними следом.

Лиллит вскрикнула и бросилась вперед, стремясь спасти, предупредить об опасности.

Внезапно громадная тень накрыла переулок, раздался рев и огненный жар сбил девушку с ног. Она зажмурилась, ожидая скорой смерти.

Неестественная тишина сменилась далекими криками, и Лиллит внезапно поняла, что все еще жива. Она медленно поднялась на ноги и огляделась по сторонам: переулок был пустынный, а рядом дымились два здания.

– Волки! – вспомнила Лиллит и устремилась во тьму. Драконы ее больше не пугали, главное было – предупредить Бриана об опасности.

А Тарсис Прекрасный заканчивал свое существование, бесславно и страшно, уничтоженный драконами и человеческой трусостью.



Знаменитый город Палантас, жемчужина Соламнии, постепенно оправлялся от ужасов войны. Жители возвращались к прежней жизни, украдкой надеясь, что война скоро совсем закончится. Иначе и быть не могло, ведь их город рыцари спасли, значит, остальные тоже смогут.

– По-моему, палантасцы попросту считают, что они живут в центре Кринна, – фыркнул Маркус, распаковывая вещи. Он недавно вернулся с Санкриста, куда отвозил важные документы по поручению самого Астинуса, и теперь обживался на новом месте.

Стоявшая в дверях Лиллит прибыла в Палантас раньше и уже чувствовала себя, как рыба в воде. Могла бы приехать так и вовсе в конце зимы, но решила сдержать свое давнишнее обещание и побывала дома, навестив родню.

Отец, раненый в одним из сражений, был счастлив увидеть дочь, живую и невредимую. А уж когда по рассказам понял, что Лиллит запал в душу молодой человек из хорошей соламнийской семьи, чуть не закатил пир горой. Сыновья еле отговорили старика, строго напомнив, что лекари запретили ему вставать с постели. Несколько месяцев, иначе сломанная в нескольких местах нога могла неправильно срастись. Какой уж тут пир.
Дома было спокойно и безопасно, несмотря на разрушения и общий упадок. Лиллит пробыла с родными три недели, удивляясь сама себе: до войны она и дня не могла там вынести.

Палантас встретил ее гостеприимно, хотя и несколько настороженно: после осады чужаков побаивались, особенно тех, кто приехал из дальних краев. Эстетики из знаменитой Палантаской библиотеки, напротив, радовались каждому новоприбывшему, потому что война заставила их на долгое время прервать работу. Приходилось разбирать книги ночами, непривычно быстро записывать последние события и стремительно систематизировать многочисленные пергаменты.

Лиллит была на хорошем счету, хотя и предпочитала путешествия по Кринну сидению в библиотеке.

– Скучно здесь, Маркус, – печально заметила она. – Сидишь целый день в комнате, строго соблюдая тишину и почтение к другим братьям.

– Лиллит, что с тобой? Оказаться в библиотеке – большая честь. Неужели ты забыла, что сюда отбирают лучших из лучших?

Разговоры про оказанную честь раздражали, порой создавалось ощущение, что она вновь вернулась в детство, когда в Соламнии важнее были пустые пафосные слова, а не поступки.

– Видел бы меня Бриан, – усмехнулась Лиллит, показывая Маркусу тайные комнаты библиотеки. – Ни за что бы не узнал! Вся такая важная, в строгой одежде эстетиков.

Она упрямо верила, что он жив и скоро вернется, смущенно кашляя и вытирая чернила с испачканных пальцев. Не зря же милый папа окрестил Бриана «настоящим рыцарем из хорошей соламнийской семьи». Правда, при дочери он опасался так говорить, обсуждая радостную новость с сыновьями. Знал, наверное, что они все разболтают любимой сестре, не упустив ни единой подробности.

– Лиллит, – голос Марскуса вывел ее из раздумья. – Тебя срочно зовет брат Бертрем, говорит, внизу дожидается важная особа. И хочет видеть именно тебя!

Пожав плечами, она спустилась на первый этаж библиотеки и зашла в небольшую комнату, где обычно ожидали аудиенции Астинуса посетители.

Важная особа оказалась золотоволосой девушкой, одетой в красивое платье, и напряженно стоявшей у окна. Лиллит она показалась знакомой, хотя и немного странной. Создавалось впечатление, что девушке очень неуютно в своем раскошном платье.

– Простите, мне сказали, что вы меня искали?

Золотоволосая девушка обернулась, и Лиллит вздрогнула, поняв, отчего гостья показалась ей знакомой.

– Вы – Золотой Полководец? Простите, я видела вас на прошлой неделе на плацу. Вот только тогда на вас были доспехи и шлем, – Лиллит улыбнулась: ей импонировала эта эльфийка, смело и решительно командовавшая рыцарями. И явно не вполне уютно чувствовавшая себя в роскошном платье, обрамленном кружевом.

– Да, обычно, я хожу именно в них, – Золотой Полководец смущенно вспыхнула, словно маленькая девочка. – Впрочем, я пришла говорить не об этом. Позвольте представиться, меня зовут Лорана Канан и я здесь по важному вопросу. Мне нужно отдать вам одну вещь.

Лорана. Конечно же! Эльфийская принцесса из далекого Тарсиса. Лиллит вздрогнула, припомнив, откуда ей были знакомы золотистые волосы и взгляд раскосых глаз. Правда, она видела Лорану мельком, в окружении друзей и рыцарей. Эльфийка казалась напуганной и совсем юной, а ее красота была скрыта слоем грязи, лишь волосы сверкали, словно драгоценный металл.

«Неужели та зима все же закончилась?», – подумалось Лиллит.

Лорана была словно пришельцем из другой, давней жизни, принесшей с собой морозные воспоминания зимней ночи. Повзрослевшая и серьезная, она выглядела довольно сиротливо в своем красивом платье среди старинной мебели.

– Понимаете, мой друг, – Лорана сглотнула. – Он хотел передать вам одну вещь, но не смог. Не успел. Я обещала ему, что обязательно разыщу вас. Для него это было важно.

Лиллит догадывалась, отчего гостья кажется ей потерянной и одинокой. Совсем немного прошло времени со страшной битвы у Башни Верховного Жреца. Стурм Светлый Меч пожертвовал своей жизнью ради рыцарства. Говорили, что он – герой. Хотя Лиллит знала о том, что он умер не во имя абстрактной Соламнии, а ради своих друзей, чтобы дать им время подготовиться к атаке.

Позволить будущему Золотому Полководцу собрать рыцарей и отбить натиск врагов.

Лиллит медленно кивнула и перевела взгляд на продолговатый предмет, лежавший на столе. Она внимательно его разглядывала, слушая тихий рассказ Лораны о путешествии в Ледяной Предел за Оком Дракона, о
том, как Бриан посвятил Светлого Меча в оруженосцы, вопреки приказу Дерека Хранителя Венца, о встрече с ледяным народом и о битве со страшным Феал-хасом.

Холодная зима вползала в комнату, сковывая сердце.

Лиллит вновь ощутила, как бежит по горящему городу, сквозь дым.

Пытается догнать Бриана, но никак не может.

Лиллит медленно подошла к столику и развернула темную ткань. Старинный соламнийский меч, покрытый в некоторых местах зазубринами, тускло сверкнул на солнце. На рукоятке был выгравирован зимородок и знак дома Бриана.

Милый папа любил говорить, что самое дорогое для настоящего рыцаря, кроме чести, его меч. Родовой, передающийся из поколения в поколение.

Комната вдруг показалась Лиллит неестественно маленькой, темной, укрытой толстым слоем снега.

– Эта зима сведет меня с ума, – услышала она свой далекий, чужой голос. – Он ведь обещал, обещал вернуться.

Высокий потолок медленно падал вниз, прямо как тогда, в Тарсисе…



Дети с интересом слушали рассказ о том, как знаменитый Хума победил плохую Королеву Тьмы. И изгнал с Кринна, вместе с ужасными драконами.

– У них были огромные крылья и острые зубы, но Хума их не боялся, – подмигнула рассказчица. – Он летел в последний бой на серебряной драконице, которую любил больше всего на свете. Настоящий рыцарь, не так ли?

Маленькие слушатели радостно закивали: они любили рассказы о Хуме, легендарном герое, победившем тьму. И о кендере, дядюшке Пружине, веселом путешественнике, выбиравшемся из самых опасных передряг.
Дети любили все, о чем повествовала Лиллит Пробирное Клеймо, один из лучших эстетиков на Кринне. Веселая, остроумная женщина с приятной улыбкой обладала чудесным даром рассказывать увлекательно даже самые скучные истории. Ее экскурсии по Палантаской Библиотеке неизменно собирали большую толпу, но больше всего влекли детей. Многие из них искренне верили в то, что их Лиллит знает столько же, сколько сам Астинус, даром, что живет меньше, чем он.

А еще до них доходили слухи о том, что их любимая Лиллит ничего не боится, разве только белых волков. Хотя и непонятно почему, ведь у нее в комнате на стене висит такой старинный и красивый меч, способный одолеть любого зверя.

Говорили, это подарок ее жениха, погибшего много-много лет тому назад в схватке со злым эльфом, повелевавшим белыми волками.

Дети не знали, правдивы ли слухи, но мечтали о том, как однажды их Лиллит усядется у очага и расскажет им историю о настоящем соламнийском рыцаре, выведшем красивую букву Л на белом листе бумаги.

Младшие эстетики шептались, что именно этот клочок бумаги покоился в старинном медальоне на груди Лиллит.

Врали, наверное, как и о том, что однажды в библиотеку был допущен кендер. С магическими очками, подаренными золотым мохнатым мамонтом.

Слыханное ли дело, кендер в библиотеке!

@темы: ФБ, Мои творения, Кендерские байки, Светлые Мечи, Dragonlance

---

FB 2019 - миди для команды fandom Avatar 2019

Начала собирать свои фанфики с ФБ и ЗФБ. Главное, не бросить)

Название: Младший
Автор: fandom Avatar 2019
Бета: fandom Avatar 2019
Размер: миди, ~5400 слов
Пейринг/Персонажи: Азулон, Айро, Озай, Урса, Зуко, Азула.
Категория: джен
Жанр: драма, экшн
Рейтинг: G
Краткое содержание: «Ты дышишь слишком громко», — говорит он всякий раз, стоя возле брата на очередном приёме.
«Что за чушь, Айро! Тебе кажется!» — младший никогда не отличался особой учтивостью.
Примечание/Предупреждения: Настоящее время. Темная сторона личности Айро. Таймлан не всегда совпадает с каноном.

Младший спускается вниз, аккуратно ступая, чтобы не запачкаться: вокруг мусор и пыль. Айро слышит его дыхание сразу, ещё до того, как раздаются шаги.

«Ты дышишь слишком громко», — говорит он всякий раз, стоя возле брата на очередном приёме.
«Что за чушь, Айро! Тебе кажется!» — младший никогда не отличался особой учтивостью.

Вот и сейчас он подходит к решётке, нарочито громко отдавая приказания страже. Шутка ли, пятнадцать человек охраняют опального принца. Айро знает каждого по имени, и даже с закрытыми глазами может отличить, кто входит в камеру.

Младший замирает возле прутьев, напряженно вглядываясь в полумрак. Факелы едва горят: здешний глава стражи суеверно считает, что опальный принц может из любой искры разжечь огненную бурю. Или даже сжечь всю тюрьму, чтобы потом скрыться.

— Вот оно как, — младший наклоняет голову и щурится, — ты совсем опустился, Айро.

В его голосе слышится презрение пополам со злобой. Эмоции. То, чего Хозяин Огня, по уверению подданных, лишён напрочь.

— Полоумный глупый старик, — презрение перевешивает, и младший царственным жестом отпускает стражу.

Кто-то из солдат спорит, доказывая, что «полоумный старик» всё еще опасен и оставаться одному неразумно.

— Довольно, — обрывает младший. Он с детства не терпит возражений. Ни в чем и никогда.

«Довольно», — говорит он жене, молящей о пощаде.
«Довольно», — бросает в лицо сыну, прежде чем обжечь его огнём.
«Довольно», — повторяет каждый раз на военных советах, прерывая робкие попытки поговорить о мире.
«Довольно» превращается в тяжелый камень, который невозможно сдвинуть с места.

Наступает почтительная тишина, и стража уходит, оставляя братьев наедине. Полумрак сгущается, потому что часть факелов солдаты забирают с собой.

— Вот мы и свиделись, Айро, — эмоции исчезают, и младший снова напоминает себя нынешнего, невозмутимого Хозяина Огня. Жесткого правителя великой страны. Того, чьим именем пугают детей по ночам; того, о чьей гибели молятся жители соседних стран; того, кто железной рукой управляет огромным куском суши и моря, не жалея никого вокруг.

Даже собственную семью.

Сердце в груди начинает биться быстрее, к горлу подступает тяжелая, темная волна. Айро хочется встать и сомкнуть руки на горле младшего. Выпустить гнев и злость за то, что тот сотворил.

Но пойти у себя на поводу — значит, сделать из младшего жертву, мученика в глазах семьи. И если желания Азулы, беспощадной и так похожей на отца племянницы, его мало волнуют, то Зуко…

«Зуко», — повторяет про себя Айро, гася просыпающийся в теле огонь.

Имя племянника звучит как оберег, защищающий от полной потери контроля. Убийство отца собственным дядей Зуко не переживёт.

«Слишком хилый, скажи, Айро?» — говорит младший, впервые увидев сына.

«И слишком похож на мать», — отзывается эхом Азулон, их всесильный отец, решающий судьбы народа Огня.

Кто бы мог тогда подумать, что именно мать Зуко убьёт его деда.

«Слишком хилая девка».

Младший всегда недооценивал свою жену. Равно как и Азулон невестку.

— Видел бы тебя отец…

Звучит как насмешка над умершим: мол, посмотри, кого ты хотел видеть на троне. Предателя. Неудачника. Полоумного старика.

Айро упрямо молчит, стискивая зубы: битва с братом станет его концом, несомненно станет.

«Но не сейчас, не время», — женский голос звучит в голове, знакомый и теплый, прямо как у Урсы, матери Зуко.

Мысли о племяннике тащат наверх, уводя из недр темного, безжалостного огня.

— Ты скоро сдохнешь, — младший недобро щурится, прикидывая что-то в уме. — Обещаю, больно не будет. Один огненный шар оборвёт твою жалкую жизнь, Айро. Скоро, очень скоро.

Он смеётся и стремительно выходит, оставляя после себя сплошную темноту: два последних факела гаснут от уверенного, царственного жеста.

Становится совсем зябко и тихо. Айро выдыхает, расслабляя затёкшие мышцы; внутреннее напряжение постепенно спадает.

«Пора выбираться», — решает он, раздумывая над появлением брата.

Судя по всему, младший задумал кровавое развлечение: просто так убить опального принца он не может. Слишком много проблем вызовет такой шаг, слишком много недовольных будет.

А вот Агни Кай — другое дело, поединок одобрят все. Осталось выбрать место и время. Приурочить убийство опального принца народа Огня к появлению кометы Созина.

— Вот чего ты ждешь, младший, — шепчет Айро в пустоту.

Он не уверен, что переживёт Агни Кай: брат слишком силён. Но поединок обязательно будет.

«Просто не сейчас, не время», — женский голос, так похожий на голос из прошлой жизни, звучит откуда-то из темноты.

«Сначала Зуко, спаси Зуко».

И Айро никак не может понять: наяву или во сне он находится. И как так вышло, что младший остался по другую, темную сторону мира.

* * * * *

Рождение младшенького принца Огня застаёт Айро в пути: он как раз разбил очередных врагов своей страны и с триумфом пребывает в столицу.

— Похож на отца, — докладывают верные Ло и Ли. Они выезжают ему на встречу, чтобы обрадовать вестями.

Айро царственно кивает в ответ, даже не задумываясь над тем, что значит для него рождение брата. Старшему принцу народа Огня пристало думать о военных делах, а не о каких-то там детях.

— В отца, так в отца, — соглашается он.

«Какой-то там ребёнок» выбирает Айро главной нянькой и требует постоянного внимания. Сидеть на месте ему скучно, особенно, когда во дворце столько интересного. Они строят замки из песка, лепят башни из веток, и мастерят катапульты из камней и палок.

Придворные шепчутся, что старший принц ведёт себя неподобающе: где это видано, чтобы взрослый мужчина тратил своё время на детские забавы.

— Ваше высочество, ну ваше высочество, — укоряют верные Ло и Ли. Пытаются образумить то ли старшего принца, то ли младшего, то ли обоих одновременно.

Айро смеётся и чинит пострадавшую от рук Озая «катапульту», когда внезапно вспоминает, что ему самому всего слегка за двадцать.

— Совсем ребёнок, — сказала бы мать, царственная Айла, но ей не до него: она балует младшенького, радуясь внезапному материнству.

— Моя жена сошла с ума, — ворчит отец, всесильный Хозяин Огня Азулон. — Детям нельзя позволять столь многое.

Айро соглашается, однако, ловит себя на мысли, что и сам ничего не запрещает младшему.

— Старший брат, — говорит маленький Озай, дергая его за руку. Ему хочется знать ответ прямо сейчас, ждать он совершенно не умеет. — А когда я пойду в поход? Я хочу с тобой на войну, бить наших врагов!

— Мал ещё, — ворчит Айро, пытаясь отцепить маленькую руку. — Подрасти сначала…

И младший растёт, учится магии Огня, задаёт уйму вопросов и мучает учителей.

— Старший брат, а когда ты научишь меня управлять молнией? — в глазах светится привычное нетерпение. — Я готов, вот проверь, а!

— Мал ещё, — ворчит Айро, оглядывая брата. — Подрасти ещё…

И младший продолжает расти, превращается из капризного ребёнка в своенравного юношу, спорит с отцом и матерью.

— Никакой управы на него нет, — вздыхает та, украдкой любуясь младшим сыном. В глубине души Айла одобряет такое бунтарство.

Первый военный поход братьев едва не оборачивается катастрофой: младший не слушает приказов и практически попадает в плен.

— Старший брат, а когда ты научишь меня смертоносной магии Огня? — спрашивает он с досадой после своего спасения. — Я хочу убивать наших врагов. Как великий Созин когда-то!

— Мал ещё, — начинает Айро, когда внезапно перехватывает взгляд Озая. Злой, полный возмущения и зависти.

Привычное «подрасти ещё» повисает в воздухе: младший брат вырос, и, судя по всему, уже не настолько нуждается в старшем.

* * * * *

Айро затрудняется ответить, когда младший неумолимо меняется, превращаясь в своего знаменитого предка — Хозяина Огня Созина. Тирана и деспота, страшного даже по меркам народа Огня.

Мир сыпется, меняется стремительно, не оставляя Айро времени на передышку. Гибель горячо любимого сына, смерть отца, крах привычной жизни.

И младший на троне.

Хозяин Огня, первый младший в истории.

— Видано ли, да ещё и при живом старшем, — Ло и Ли шепчутся по углам, не одобряя. Они с самого рождения преданы королевской семье, фанатично и самозабвенно. Но даже их возмущает нарушение древних традиций.

— Тем более, старший-то жив, — добавляют они тихо, чтобы никто не слышал.

Айро не уверен, что ещё жив, и меньше всего думает о троне.

«Странно говорить о власти, когда семьи нет», — он бродит по дворцу, мучительно вспоминая, были ли они вообще здесь счастливы.

— Моя жена вероломно убила отца, — младший носит траур достойно, как подобает без пяти минут правителю великой страны.

Айро вспоминает кроткую Урсу, так любящую своих детей, Зуко и Азулу. Тихую, добрую и все понимающую.

И молчит, он теперь большую часть времени просто молчит.

— Старший брат оказался слаб, — младший царственно наклоняет голову. — Проиграл войну, стоило погибнуть Лу Тену. Смерть сына — не оправдание слабости.

С точки зрения правителя, он — совершенно прав. Смерть близких — не оправдание слабости. Народ Огня такого не прощает.

С точки зрения старшего брата, он — мудак. Потому что единственная вещь, которая имеет значение, это смерть близких. Но народ Огня такого не прощает.

— Мой народ, — повторяет младший и садится на трон.

У подножья остатки былой семьи: двое оставшихся без матери детей и скорее мёртвый Айро. Убогость великого рода. Из них троих внимания младшего удостаивается разве что Азула, не по годам способная и смелая; искалеченная амбициями отца девочка.

— Ваша мать не одобрила бы такого воспитания, — Ло и Ли тщетно надеются на бунт старшего принца. Но тот молчит, заваривает чай и больше всего на свете хочет тишины и покоя.

— Я отомстил за отца, — говорит ему младший после коронации, — эта тварь мертва.

Кроткая, тихая Урса никак не идёт у Айро из головы. Женственная и нежная, она казалась самой чистой из них всех.

— Проклятая кровь, — цедит младший. — Что ты хочешь, её предок, аватар Року, мерзкий предатель нашего народа.

Слово предатель звучит теперь часто. Предателей много, каждый норовит посягнуть на трон. Инакомыслие искореняется, несогласные исчезают, новый Хозяин Огня постепенно наводит порядок. Без колебаний, без жалости и без тени сомнения.

— Время старшего принца прошло, — сокрушаются верные когда-то Ло и Ли. — Настал черед младшего вершить судьбу мира.

И он вершит, захватывает соседние земли, насаждает власть Огня везде, куда может дотянуться рука. Народ требует новых побед и свержений: враги должны быть уничтожены.

Айро пьёт по утрам безвкусный чай, ходит на бесконечные советы, и не думает ни о чем.

Принц Айро, генерал Айро, дядюшка Айро.

Он и сам не может точно сказать, когда перестал быть братом.

Старшим братом Хозяина Огня.

* * * * *

Путешествие в Долину Забвения не одобрил бы ни один здравомыслящий человек. Но Айро мало нуждался в здравых мыслях, скорее, наоборот.

Он покидает дворец сразу после коронации младшего, под предлогом поездки на отдых. Ответов «нервы» и «смерть сына» вполне хватает, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Да и задавать особо было некому: Азула никогда не испытывала к нему теплые чувства, а Зуко слишком переживал исчезновение матери.

— Бедный малыш, — вздыхают Ло и Ли, хотя именно Азула ходит у них в любимицах.

Айро ничего бедного в племяннике не видит, только лицо младшего. Пару лет, и сходство между ними станет ещё более тесным. Смутные сны и предчувствия заставляют покинуть дворец; ему кажется, что душа умершего Лу Тена зовёт его по ночам, требует уехать.

По древним легендам, Долина Забвения связана с Миром Духов.

— Проход существует, — рассказывал когда-то Азулон. — Говорят, великий Созин знал путь.

Айро сомневается, что их великий предок вообще о чем-то таком знал, скорее, ему по силам было перемещаться в мир Духов прямо из собственной спальни. Куда ему до проблем простых смертных.

Выяснить, если ли проход или нет, можно только на месте, лично отправившись в опасный путь.

— Но зачем, отец? — спросил бы Лу Тен. Он никогда не любил бессмысленные вещи и глупые поступки.

Айро и сам не знает, зачем: душа требует покоя и, наверное, забвения.

«Да, то что нужно, — решает он ночью, лежа в пустых покоях. — Уехать, чтобы никогда не возвращаться. Или найти сына».

Эта догадка пугает и манит одновременно: он не спит до рассвета, раздумывая над тем, возможно ли вернуть Лу Тена из мира Духов.

А утром трогается в путь, прощается с Хозяином Огня и племянниками.

— Возвращайся, дядя, — прилежно говорит Азула, в душе, видимо, мечтая о том, чтобы он больше никогда не приехал.

— Возвращайся, — повторяет опечаленный Зуко, — мы будем скучать.

— Удачи, Айро, — младший делает царственный жест, — надеюсь, что ты скоро вернёшься. Впереди война. Народу Огня нужен твой военный опыт.

И даже верные Ло и Ли провожают его строго по протоколу: ничего личного, ни одного лишнего слова.

Королевская семья так и не стала настоящей.

Он приезжает в долину Духов один, по дороге ловко теряя положенное сопровождение. Солдаты, наверное, места себе не находят: ещё бы, потеряли брата Хозяина Огня. Но лишние люди Айро только мешают, особенно преданные младшему воины.

Странный камень у входа в долину вызывает у него двоякие чувства: что-то среднее между презрением и недоумением.

— Ещё бы Року из камня высекли, — ворчит Айро, направляясь вглубь зарослей. В ответ усиливается ветер, словно природа не одобряет такого непочтительного отношения к священному месту.

Долина затягивает, заманивает, не выпуская обратно: он не может спасти Лу Тена, попытки тщетны, но и уйти не решается. Айро бродит по миру Духов, переходя из одного состояния в другое. Отследить время и место не выходит: слишком сильно желание вернуть сына, изменить судьбу.

Бесплотные духи бродят вокруг, приближаются с опаской и исчезают на рассвете. Или на закате, Айро никак не может понять, что творится вокруг него.

«Ты сошёл с ума, старший брат», — сказал бы младший, если бы был рядом. Но его нет, никого нет рядом: «старший брат» остался совсем один.

— Айро? — голос звучит откуда-то снизу, поднимается из глубокой бездны. Он не похож на голос Лу Тена, и поэтому, по мнению самого Айро, не существует.

— Айро! — голос становится настойчивее, его обладатель приближается стремительно, будто бежит наперегонки.

«С судьбой, что ли?» — думает Айро, замирая. Мир вокруг него странно меняется, приобретая черты королевских апартаментов.

Раздаётся стук в дверь и входит Урса, одетая в простой, без изысков, серый наряд. Её волосы убраны назад, заколоты грубыми гребнями. Выглядит она непривычно: без роскошных одеяний и тонкого аромата жасмина, такого яркого и пестрого в угрюмом дворце.

— Айро? — Урса смотрит на него пристально, словно не верит своим глазам.

Ему хочется ответить, что он устал, приказать выйти и оставить его в покое, но слова застревают в горле, потому что её здесь быть не может. Она исчезла чуть меньше полугода назад, убита младшим, если верить его словам.

— Айро? — в голосе Урсы звучит такой страх, что ему становится неловко, ведь они дружили в той, другой, давно прошедшей жизни.

Факелы на стенах едва горят, создавая и без того мрачную атмосферу. Каждый чего-то ждёт и изучается реакцию другого.

— Я, — мямлит Айро неуверенно. — Понимаешь, я…

— Ты все знаешь? — глаза Урсы становятся нереально огромными, в них плещется настоящий ужас. — Айро…

— Но послушай, — он чувствует себя полным дураком, — послушай, ты умерла. Да. Мне жаль, но…

Урса всхлипывает и прижимается к дальней стене, готовая вот-вот разрыдаться. Кажется, что известие о собственной смерти не пугает её так, как какое-то «знание» чего-то важного.

— Извини, но это правда. Пять месяцев назад младший…

— Он всё рассказал, да? — она закусывает губу в тщетной попытке успокоиться.

— Да, прости, мне жаль…

— Я не хотела, — непокорная прядь волос спадает на плечи, подчёркивая непривычную хрупкость хозяйки. — Прости… Это всё Озай придумал.

— Не понимаю, что…

— Если я этого не сделаю, — она судорожно вздрагивает, — твой отец, твой отец… убьет Зуко!

Пол уходит из-под ног Айро: он точно помнит, что отец умер чуть меньше полугода назад и никак не мог воскреснуть. Впрочем, как и стоящая перед ним Урса, если верить младшему.

«Младшему».

У Айро возникает липкое чувство, словно от него скрыли что-то важное, неумолимую правду, мерзкую и беспощадную.

— Я должна, понимаешь, должна спасти сына, — Урса рыдает, стараясь всхлипывать потише. — Ты же сам отец. Вспомни, вспомни, что ты почувствовал. Когда… когда погиб Лу Тен.

По мнению Айро, кто-то из них сошёл с ума, хотя, честно говоря, должен бы быть мёртв.

— Урса, — он решается и медленно подходит к ней, чтобы не спугнуть. — Погоди, я ничего не… Расскажи мне, что случилось.

Айро берёт ей за руку и крепко стискивает, чтобы успокоить и показать, что ей нечего опасаться.

Урса молча сморит ему в глаза, прекращая плакать. Он не знает, о чем она думает, что происходит и почему. Но чувствует, что если сейчас не узнает правду, то больше шанса не будет.

— Скажи мне… Расскажи всё. И, клянусь тебе, я не дам Зуко в обиду.

— Поклянись, — мелкая дрожь проходит по телу, — поклянись, что никогда его не бросишь.

«Я сплю, это сон», — думает Айро в отчаянии, закрывая глаза. Но Урса здесь, рядом, и ждёт от него решения.

— Клянусь, — звучит эхом его голос; неумолимо и безнадежно.

А где-то вдалеке встаёт солнце, яркое и безжалостное, как народ Огня.

* * * * *

Зима приходит в столицу незаметно, подкрадывается и заполняет собой пространство. Айро возвращается вместе с ней, одинокий и постаревший ещё лет на десять.

— Ваше высочество, — невозмутимые Ло и Ли незаметно переглядываются, дивясь произошедшим с ним переменам.

Он не реагирует, безучастно расспрашивает, что слышно во дворце и где правитель.

— Смерть сына, знаешь ли, это не шутка, — заключает Ли вечером, наливая Ло чай.

— Он её что, второй раз пережил? — возражает Ло. — Постарел за так называемый отдых ещё больше.

И обе вздыхают, с ностальгией вспоминая, каким раньше был старший сын. Наследник престола, не меньше.

«Наследник престола» ведёт себя как добрый дядюшка на пенсии, часами пьёт чай и общается с прислугой. С семьей он может не встречаться неделями. Единственный, с кем Айро поддерживает видимость отношений, — Зуко.

Младший делает вид, что так и нужно, и постепенно отдаляет брата ото всех важных дел.

— Генерал на пенсии, — шушукаются поданные.

— Похоже, дядюшка окончательно выжил из ума, — по вечерам Азула обсуждает с отцом важные политические события и решения.

— Похоже, — Хозяин Огня не до конца уверен, что старший действительно выжил из ума. Иногда он чувствует на себе взгляд брата, и этот взгляд не сулит ничего хорошего. — Присматривай за ним. Ты должна знать, что думают твои поданные.

Азула озадаченно кивает, явно не понимая, что отец имеет в виду, но спросить не решается. Она редко с ним спорит, только чётко и по делу.

«Способная девочка», — гордится Хозяин Огня, наблюдая за дочерью. Его радуют её успехи, в отличие от бесполезного Зуко.

«Весь в мать. Такой же хилый нытик».

Урса. Их последний разговор не выходит у него из головы, заставляя раз за разом вспоминать произошедшее. Она была странно спокойна, чрезвычайно покорная судьбе, будто бы заранее предвидела, чем всё закончится.

— Клянусь, я сохраню ему жизнь, — он смотрит на неё свысока, будто бы уже примеряя трон.

— Ты лжешь, — шепчет Урса сквозь зубы, — но есть силы сильнее тебя. Я знаю, с Зуко будет всё хорошо. Он никогда не забудет, кто он такой.

«Сентиментальная дура, впрочем, как и всегда».

Хозяин Огня свято уверен, что никто и никогда не узнает правду о смерти отца. Великого Азулона.

— Урса мертва, она никому ничего не расскажет, — шепчет он вечером, засыпая.

Только вот почему старший иногда смотрит на него так, словно знает все. Словно уверен, кто на самом деле виноват в смерти их отца, и какой ценой Урса сохранила жизнь Зуко.

Словно клятву защищать Зуко давал он, а не Хозяин Огня, великий Озай.

* * * * *

План зреет медленно, постепенно становясь реальнее и реальнее. Покойный Азулон бы одобрил намерения сына: в этом Айро не сомневается.

«Каждый шаг на пути к великой цели превратится в смерть твоих врагов», — сказал бы он, цитируя великого Созина.

Айро к предку относился скептически, искренне считая мерзавцем и тираном высшей пробы. То ли дело Аватар Року, друг-враг Созина, боровшийся с тираном до самого конца.

До Року ему, конечно же, далеко, но своего тирана Айро собирается уничтожить, чего покойный аватар так и не смог сделать.

Младший будто специально подыгрывает планам: рвёт связи с самыми преданными людьми, воюет со всем миром, изгоняет сына, приближает несдержанную Азулу.

— Ей не хватает терпения, трезвой головы, — вздыхают Ло и Ли накануне отъезда Айро.

Он благородно решает поехать в изгнание вместе с Зуко, чем повергает в шок весь дворец: генерал на пенсии внезапно совершает немыслимый поступок.

— Ты же не против, младший? — добренький дядя не может бросить племянника одного.

— Как тебе будет угодно, Айро, — Хозяин Огня морщится от братской фамильярности, но эмоций не демонстрирует. Лишь царственно кивает в ответ.

— Увидимся, младший, — он не спеша направляется к выходу из тронного зала.

— Прощай, Айро, — Хозяин Огня уверен, что опасное путешествие в компании слабосильного Зуко прикончит брата лучше любого врага. — Береги себя!

— Не волнуйся, — тот внезапно замирает на пороге, — я присмотрю за Зуко. Я поклялся, знаешь ли.

И стремительно исчезает, будто и не улыбался своей дурацкой улыбкой минуту назад. Хозяин Огня озадаченно наклоняет голову: об этом они вообще не говорили и уж ему-то Айро ни в чем не клялся.

Вопрос «кому?» так и повисает в воздухе, как легкое предчувствие беды. Отдаленной и неясной.

* * * * *

Побег генерала на пенсии застаёт Хозяина Огня врасплох: он только-только отбился от никчемного сына, двойного предателя, и требует крови нерадивых солдат. Солнечное затмение накануне прибытия кометы Созина едва не стоило царству Огня будущего: кто мог подумать, что Зуко, вернувшись с триумфом из изгнания, взбунтуется против отца.

— Ха, слабак оказался ещё и трусом, — восклицает Азула, рассматривая следы столкновения отца и брата. — Подумать только, напасть на тебя вот так, без предупреждения. Ещё и когда магия Огня не действовала. Трус!

Верные Ло и Ли сокрушенно кивают, умоляя принцессу хоть чуть-чуть отдохнуть: ей пришлось нелегко, подлый Аватар со своими сторонниками едва не захватил столицу. Азула два дня была на ногах, и больше напоминала привидение, чем всесильную принцессу.

— Твой дядя, — Хозяин Огня хмурится, отчего в тронном зале замирает пламя свечей. — Как он выбрался? Зуко помог?

— Ха, от моего братца никакого толку, — Азула презрительно фыркает, — пока он добрался до дядюшки, того и след простыл. Так что Зуко и здесь ничего не смог. Слабак!

— И как вышел мой брат? — голос отца холодеет, кажется, что ещё немного и он примется убивать, без разбора и всех, кто рядом.

Подданные замирают в подобострастных позах, когда Азула, слегка наклоняя голову, отвечает:

— Понятия не имею. Просто взял и вышел. Раскидал стражу, как котят. Слабак, специально дождался затмения, когда наша магия не действует. Ещё один трус!

— Много ли чести победить ослабленного врага, — поддакивает один из генералов, стоящих у подножья трона.

— И скольких солдат он убил? — Хозяин Огня продолжает хмуриться, не реагируя на шутки и лесть.

— Ни одного, отец, — зевает Азула, — говорю же тебе, слабак!

Но тот не отвечает, только пламя свечей становится темнее: младший брат прекрасно знает, на что на самом деле способен старший.

Слишком хорошо знает.

«Что ты задумал, Айро?»

* * * * *

Фишка белого лотоса выглядит в отблесках огня как некий таинственный знак, сокрытый от глаз простых смертных. Она напоминает, что в жизни главное, а что — пыль под ногами веселенной.

— Не хочу показаться невежливым, но какого дьявола ты делаешь? — Джонг Джонг никогда не отличался хорошими манерами. Огненный нрав легендарного мага Огня был известен далеко за пределами царства Огня.

— Хочу созвать Белый Лотос. Нужно обсудить то, что происходит в мире, — Айро лаконичен как никогда: слишком важное дело он задумал, слишком много поставил на кон.

— Я не об этом, — Джонг Джонг наклоняет голову, будто пытается проникнуть в мысли собеседника. — Разве для этого так уж необходимо возвращаться в столицу?

Вопрос повисает в воздухе, хотя Айро прекрасно понимает, что старый друг имеет в виду.

— Ты встретишь царя Буми через три дня, у развилки, — он деликатно переводит разговор на их безумный план. — И, прошу тебя, будь с ним вежлив.

— Твой Буми безумен как не знаю кто, — ворчит Джонг Джонг, понимая, что разговор окончен.

— Ты слишком строг к нему, — улыбается Айро, — он сам вернул целый город. Разве он виноват, что ему так нравятся лемуры?

— Причем тут лемуры! — старый друг не сдаётся, упрямо отказываясь признавать в царе Буми гения.

«Совсем как Зуко иногда», — думает Айро, с тоской вспоминания племянника.

Он искренне жалеет, что они не поговорили напоследок: надо было плюнуть на всё, и не дать своенравному мальчишке вернуться в столицу.

«Применить силу легендарного Дракона Запада», — добавляет про себя Айро, наблюдая, как восходит солнце. Безжалостное и беспощадное, как и сам народ Огня.

В столицу он прибывает ночью, беспрепятственно проникая через тайные пути, вместе с разного рода сбродом.

— Приветствуем, Ваше Высочество, — верные Ло и Ли, кажется, искренне рады его видеть. Непостижимые близняшки преданы, в первую очередь, королевской семье, и, судя по всему, шансы Айро в их глазах снова высоки.

Он пьет с ними чай, слушая последние новости и сплетни. Со времени его побега прошло чуть больше недели, и столица всё ещё кипит, как огненное море.

— Одни говорят, что вы — трус, позорно сбежавший из тюрьмы, — Ло и Ли точны, как солнечные часы на заднем дворе дворца, — другие — что вернётесь убить брата и захватить трон.

— Трон, — эхом повторяет Айро, отхлёбывая чай. — Дети как?

Ло и Ли переглядываются, словно он неразумный ребёнок, не понимающий, что королевские «дети» давным-давно выросли.

— Принцесса в гневе, бедняжка, всё на ней, всё на ней, — сокрушаются близняшки: неудивительно, ведь Азула — всегда была их фаворитом. — А принц… сбежал.

Айро давится чаем, совсем как в давние времена, когда неразумные выходки Зуко постоянно доставляли им одни неприятности.

— Куда? — произносит он одними губами, пытаясь собраться с мыслями: устоявшийся план рушится, как домик из игральных фишек.

— К Аватару, — сокрушаются Ло и Ли; похоже, что они искренне опечалены такой выходкой отпрыска королевского рода.

— Убивать? — внутри у Айро всё обрывается, ему не хочется даже думать, что племянник опять наступает на те же грабли.

— Помогать, — Ло и Ли сокрушаются пуще прежнего. — Предал отца, отказался от боя, и сбежал. Как трус! Бедная принцесса разгневана, она ведь с триумфом вернула брата домой. И тут такое!

Он кивает, делая вид, что разделяет негодование: но провести их сложно, близняшки тоже знают, кто у него фаворит. Темнеет, чай постепенно остывает, когда они учтиво покидают тайное убежище.

— До встречи, принц, — Ло и Ли оценивают его шансы на победу; судя по всему, увиденное их удовлетворяет. Айро захлопывает за ними вход, не опасаясь возможного предательства: они преданы, в первую очередь, королевской семье.

«И я вновь её часть», — он смотрит на своё отражение в пламени свечей, изменчивом и непостоянном.

Джонг Джонг был прав: идея вернуться за Зуко оказалась безумной, в стиле царя Буми, а не главы Белого Лотоса.

Айро охватывает нервный смех: он-то, дурак, представлял себе, как одолеет младшего и заберёт племянника с собой. В новую жизнь, подальше от дворца.

— И где она, новая жизнь?

Вопрос повисает в воздухе, как итог его бесплодных усилий.

Ночью Айро снится сон, который повторяет видения из детства: Ба Синг Се в огне. Он просыпается в холодно поту, впервые за последние дни теряя самообладание. Опять то странное ощущение, что именно город падёт.

«Под моим натиском», — признаёт, наконец, Айро.

Интуиция подсказывает, что раз Зуко сам выбрал свой путь, ему тоже пора определиться. Сделать что-то важное, перестать плыть по течению, как раньше.

— Украдешь ты мальчишку, а дальше что? — Джонг Джонг, ясное дело, догадался, зачем он возвращается в столицу. — Спрячешь на дне кровавого моря?

Айро упрямо считал, что главное — вернуться и забрать Зуко, хватит уже потакать этому ребёнку. Но не вышло, «ребенок» действительно вырос.

— Прости меня, Урса, — прошептал он, направляясь к выходу из убежища, — кажется, мне придётся нарушить клятву.

Ба Синг Се ждал его возвращения, звал и манил совсем как призрак Лу Тена когда-то давно.

* * * * *

Огненное солнце восходит над страной Огня: неизменное, такое же, как и триста лет назад. А, может быть, четыреста.

— Отец оценил бы, — Хозяин Огня кривит губы, презрительно оглядывая Айро.

Они стоят друг напротив друга, на маленькой узкой поляне, пролегающей около тайного выхода из столицы. Выход был старше самого Созина, и о его существовании мало кто знал: Ло и Ли точно были не в курсе.

А вот младший был.

В его детстве они частенько сбегали из дворца, чтобы построить катапульты и поиграть в войну подальше от посторонних глаз.

— Я знал, что ты — вернешься! — младший нарочно повышает голос, чтобы солдаты, стоящий поодаль, слышали каждое слово. — Придёшь захватить трон!

Айро молчит, вспоминает, как в прошлом устраивал целые засады у этой тропинки, и как младший всегда попадался. Всегда.

«Вот и сейчас».

Два сына Аузлона, они стоят рядом, разделённые парой шагов. Слишком много принцев для одного трона.

— Ты трус, Айро! Тайно прокрался назад, думал, сможешь застать меня врасплох?

Младший сжимает кулаки, готовый к любым неожиданностям. Между ними вспыхивает пламя, неистовое и беспощадное. Солдаты отходят ещё дальше, боясь попасть под горячую руку Хозяина Огня.

Если ударить первым, можно получить отличное преимущество, хороший шанс одолеть брата.

Как в партии пай-шо, сделать ход, чтобы опрокинуть противника, оглушить.

Один удар, и начнётся Агни Кай, священный поединок.

«Давно пора», — суровый призрак отца возникает рядом, он явно не одобряет того, что стало с троном.

«Он твой по праву», — тихая мать тверда как никогда, она кажется прекрасней, чем при жизни.

«Старший наследник, это традиция», — говорят воины, идущие за ним в Ба Синг Се. Те, от которых потом так ловко избавился младший.

«Твой брат маньяк и тиран, долго он ещё будет на троне, а?» — Джонг Джонг не понимает, почему он покорно уступает трон брату.

«Странное завещание, Ваше Высочество, — говорят Ло и Ли, встречая его у ворот дворца. — Темное дело, очень темное».

«Зуко, спаси Зуко, — шепчет печальная Урса, — ты ведь поклялся, Айро».

Пламя летит вверх, когда он делает два шага назад, и уворачивается от огня. Младший кричит что-то солдатам и идёт в лобовую атаку.

Они сражаются неистово, сметая на своём пути землю, траву, деревья. Старые детские катапульты, орудия, деревянные игрушки, причудливые камни, домики на деревьях, всё сгорает в пламени.

Хозяин Огня страшен в гневе, это уже не тот младший, который прибегал по ночам к Айро и просил рассказать сказку.

«О войне, Айро, расскажи, а?»

Не тот младший, почтительно преклонявшийся перед старшим, признавая его силу и власть.

«Ты прав, Айро, как, впрочем, и всегда».

Не его младший брат, любящий свою семью больше всего на свете.

«О какой семье ты бормочешь, Айро? Наша семья — народ Огня! Ради него мы живём и дышим».

Бой достигает апогея, когда земля уходит из-под ног: пламя проделало трещину, и она растёт с ужасающей скоростью. Солдаты кричат что-то далеко, выкрикивая команды и пробиваясь через дым.

Хозяин Огня стоит на одной стороне провала и с ужасом смотрит на Айро, не отрывая глаз. Тот стоит с другой стороны, балансируя на самом краю. Живой и невредимый, не считая пары царапин.

Старший вполне себе жив, несмотря ни на что.

«Любой, кто выходит против отца на бой, обречён», — говорит Азула, сжигая города дотла.

«Хозяин Огня — непобедим», — вторят враги, сдаваясь без боя.

«Аватар — единственный, кто мог его убить. Теперь и он мёртв!» — отвечает Зуко, думая тогда, что Аанг погиб.

Мощь Хозяина Огня не подвергается сомнению.

«Он ведь Хозяин Огня, легендарный Озай, — пожимают плечами Ло и Ли. — Разве может быть иначе?»

— Может, — шепчет Айро, чувствуя, как на глазах выступают слёзы, предательские и солёные.

Королевской семьи больше не существует, они словно разделены огненной лавой и стоят на разных берегах. Каждый сам по себе, и каждый тонет по-своему, погружаясь в прожорливое огненное море. Вот только, если очень постараться, то можно дотянуться, и успеть спасти одного из них.

Хотя бы одного.

«Душа на кону, Айро, — говорит Урса. — Поклянись мне, слышишь?»

Душа Зуко: у младшего её уже давно нет.

— Меня нельзя убить, брат, — Хозяин Огня осматривается, собираясь с силами для продолжения поединка. — Я — непобедим. Трон — мой по праву.

Его голос впервые дрожит: похоже, он забыл, на что может быть способен «генерал на пенсии». А, может, и не думал об этом никогда.

«А, правда, что ты убил последнего дракона, брат? Одолел само воплощение огня?», — спросил бы младший в детстве, но его здесь нет. Больше никого из них нет.

— Ты ошибаешься, Хозяин Огня, — Айро впервые подаёт голос. — Трон действительно твой по праву. И тебя действительно нельзя убить. Только потому, что ты и так давно мёртв.

Он разворачивается и исчезает в клубах дыма, оставляя за собой прошлое, холодное и бездушное.

Айро слышит дыхание брата, прерывистое и громкое; такое близкое и далекое одновременно.

Чувствует его злобу и ярость. Беспомощную и бессмысленную. И понимает, что больше они никогда не увидятся. Ни в этом мире, ни в другом.

Боя не будет, потому что одолеть Хозяина Огня должен именно Аватар. Больше некому.

Айро не желает убивать незнакомого ему человека. Человека с лицом его брата, оставшегося в далеком прошлом.

Брата, о котором он больше не помнит.

Словно младшего и не было никогда.

@темы: ФБ, дядя Айро, Мои творения

---

Книжный отсчет: 2019

Цель "100 книг в год" была достигнута в 2017 году, а в 2018ом я чуть-чуть не дотянулась до ста. Хотя обещала себе, что прочту двести книг)

Поэтому продолжу эксперимент в 2019ом, и замахнусь на "200 книг в год", пусть моей совести будет стыдно!

Список 2019 года

В. Токарева
1. Рассказы
2. Груда камней голубых
3. Хэппи энд
4. Я есть. Ты есть. Он есть.
5. Длинный день
6. Система собак
7. Коррида
8. Лошади с крыльями
9. Инфузория-туфелька
10. Паша и Павлуша
11. Ничего особенного
12. Пять фигур на постаменте
13. Римские каникулы
14. Первая попытка
15. Сентиментальное путешествие

Здравствуй, жизнь!

Проживаю эмоции, читаю истории взахлеб. Настроение книг Токаревой - безнадежная грусть, ускользающее счастье. Как раз к моему настроению)


Д. Рубина
16. Бабий ветер
17. Русская канарейка. Блудный сын
18. Больно только когда смеюсь
19. На солнечной стороне улицы
20. Цыганка
21. Уроки музыки
22. Терновник
23. Душегубица
24. Наполеонов обоз. Рябиновый клин
25. Наполеонов обоз. Белые лошади
26. Русская канарейка. Жеотухин
27. Русская канарейка. Голос

+++++

И жизни. И вообще, Рубина - мой автор до мозга костей. Так что восторг по всем фронтам.

Э. Хоффман
28. Речной король

+++++

Написано не самым хорошим языком, но прочитала с интересом. Главные герои остались вдвоем, что радует. В остальном - грустно.

Х. Мураками
29. 1984

+++++

Начинала читать трилогию дважды. Вторая попытка оказалась удачной: я дочитала до конца, и даже разобралась в основных посылах. Местами нудно, но аллюзии и нестандартные идеи все искупают.

Д. Кризи
30. Тайна маленького парашютиста

+++++

Неплохой детектив.

Джон ле Карре
31. Война в зазеркалье

+++++

ле Карре - не мой автор, плюс сам рассказ тяжелый для восприятия.

Ж. Б. Кайе
32. Специальный агент на маскараде

+++++

Местами иронично, но выглядит как отрывок из масштабной истории.

Питер Чейни
33. Таинственная пара

+++++

Прочла, забыла, о чем детектив - не скажу.

Гэри Джон Бишоп
34. Unfu*k yourself. Парься меньше, живи больше

+++++

Книга понравилась, точно и по делу. Осталось применить рекомендации на практике!

А.П. Реверте
35. Фалько

+++++

Как старинный танец. Главный герой - неоднозначный, но есть в нем некоторое благородство. И да, тот персонаж, который мне приглянулся, погиб смертью героя.

Нолль
36. Кукушонок
37. Натюрморт на ночном столике

+++++

Легкие женские истории. Детектива я там не увидела.

Давид Хейнемейер Ханссон и Джейсон Фрайд
38. Rework. Бизнес без предрассудков

+++++

Для моей работы мега-полезная книга. Заставила подумать над привычными для меня паттернами.

В. Масюк
39. Нетворкинг для юристов и не только

+++++

В книги много воды, ничего толкового позаимствовать не удалось.

М. Фрай
40. Мёртвый ноль
41. Отдай мое сердце

+++++

Я читаю книги Фрая о Максе по привычке. Потому что они стали сливаться в одну книгу, и у меня ощущение, что я читаю одну и ту же историю.

Ю. Несбе
42. Нож

+++++

Лучше бы автор закончил на предыдущей книге. Нож превратил историю о Холле в мексиканский сериал. Грустно.

В. Токарева
43. Тихая музыка за стеной
44. Но вдруг
45. Ничего не меняется
46. Ни с тобой, ни без тебя
47. Я надеюсь
48. Зачем?
49. Назло

+++++

О любви, драмах и счастье. В этом году книги Токаревой и Рубиной подходят для меня идеально.

А. Новак
50. Другая книга которой нет

+++++

Вторая часть даже полезнее первой: более структурированная и четкая. Как инструкция в игре.

Е. Черняк
51. Принципы первых

+++++

Очень вдохновляющая книга о предпринимателях.

Н. Робертс
52. Одержимість

+++++

Занимательная история, прочла с удовольствием. И перевод на украинский качественный.

Н. Гуменюк
53. Корона на одну ніч

+++++

Любовная история мне не понравилась: главная героиня показалась глупой и пустой. Главгероя жаль. Написано красивым, мелодичным языком.

Г. Берендт
54. Вы просто ему не нравитесь: вся правда о мужчинах

+++++

Читала для отрезвления и снятия розовых очков. Получилось.

В. Пелевин
55. Любовь к трём цукербринам

+++++

Пелевин такой Пелевин. И этим всё сказано.

В. Пикуль
56. Мальчики с бантиками

+++++

Прочла, грустная история.

Э. Нагоски
57. Как хочет женщина

+++++

О сексуальности. Круто!


Т. Гарди
58. Тэсс из рода д'эрбервиллей

+++++

Возмущена главной героиней: безвольная, честное слово.

Н. Гуменюк
59. Дожити до весни

+++++

О любви, красиво и нежно.

Ф. Фоер
60. Как футбол объяснят мир

+++++

Можно не комментировать?)

Р. Стаут
61. Красная шкатулка
62. Острие копья
63. Когда человек убивает

+++++

Гудвин и Вульф - шикарное же сочетание)

запись создана: 22.02.2019 в 01:56

@темы: Мысли, Литература: посидим, почитаем.

---

[Жизненное]

Дайри выглядят для меня потерянным островом. Из далекого детства. Немного грустно и непривычно.

Не знаю, что буду делать с дневником. Терять записи не хочется, а писать - пока нет вдохновения.

Странно оглядываться назад и понимать, как лично для меня здесь всё изменилось...

И личное напоминание двухлетней давности:

@темы: ФБ, Кендерские байки, Мысли, Dragonlance

---

[fandom Avatar 2019] - ФБ.

Команда Аватара - единственная, ради кого я еще вспоминаю о том, что существует ФБ) Мне не хватило времени написать и сделать то, что я хотела. Написала один миди, додала себе дядю Айро и тряхнула стариной.

Команда выступила, как всегда, на высоте. Я любовалась сокомандниками, они горели и творили от души.

Только сейчас понимаю, что мне не хватает фандомных игр, движухи, горения. Но я не успеваю ничего(
Даже на отзывы не отвечала три месяца, стыдно, честно говоря.

В глубине души мечтаю, как соберусь, выкрою время и вернусь полноценно на ФБ или ЗФБ. И не хочется писать, что раньше трава была зеленее. Но нет-нет, и проскакивает ностальгия о том, как было в 2013-2015 годах.

Нужно найти где-то точку опоры)

@темы: ФБ, дядя Айро

---

Жизненный дзен

Год полон стремительности: люди, проекты, эмоции, странные откровения.

Поняла, что хочу научиться принимать события такими, какие они есть. Без оценок, драмы, с ощущением, что все хорошо. Этакий теплый кокон вокруг, чтобы чувствовать себя комфортно в любой ситуации.

Мне сложно, честно говоря. Я люблю контролировать и знать, что ждет впереди. А Вселенная в этом году словно вознамерилась научить меня «быть здесь и сейчас».

Приходится постигать внутренний дзен и держать равновесие, чтобы не происходило вокруг.
Осталось наладить отношения со сном. Вот это будет блестящий ход!

И Мустафа с просторов тумблера для вдохновения)

цы

@темы: Мысли, Мустафы много не бывает

---

Размышления под елкой)

Новый год прошел, а я никак не доберусь подвести итоги.

Наверное, 2018 год был - успешный. Но переломный. Мне кажется, что у меня исчезли многие иллюзии, и я окончательно повзрослела.

Работаю над границами: выстраивать свои и не нарушать чужие. Не давать советов, не учить жизни. Моя совесть иногда саботирует процесс, но он движется.

Вторая работа под лозунгом "Лаки мучает детей вместо того, чтобы высыпаться" дала новые горизонты. Хотя, скорее - это как хобби, некая отдушина в суровых реалиях бизнес-войн.

А ещё впервые лежала в гамаке летом, и продолжила зимой. Тоже непривычные ощущения. Обычно украшение елки у меня проходило под скайп с Сэлушкой и обсуждение визитки. С одной стороны, приятно, что читатели интересуются, пошли ли ДЛ на битву, с другой - я не уверена, что не продолжу и дальше пребывать в гамаке.

Зато фотографии, мой пунктик. Они сдвинулись с мёртвой точки. Я верю, что запал не пройдет и выделяю теперь отдельный пункт в длинном списке дел "для совести".

А для поддержания перемен будут капитан Вейн и Джек. Молча обниматься и вздыхать.

---

Клуб сегодня получает паспорт.

16ть лет назад наш Дурдом появился на свет.
Благодаря ему у меня появились настоящие друзья, классные приятели и крейзи увлечения.
Да.
Оно того стоило)
Ну и рисунок Гер прекрасно иллюстрирует атмосферу!

@темы: “Clow”, Клоувцы

---

Баланс или есть, или ищем.

"Понимаешь, это вопрос приоритетов!" - сказала мне преподавательница по греческому.

Мы столкнулись с ней случайно, в другом городе. Я приехала на конференцию, спала плохо и к завтраку спустилась моя сонная тушка.
Я искала кофе, долго наливала молоко, а когда подняла глаза - увидела её.
Она тоже приехала на конференцию, другую, правда.
Неожиданная встреча напомнила мне, что я уже второй год возвращаюсь на курсы. Даже оплачиваю первый семестр и беру задание.
Второй год.

У меня не ладится с этими самыми приоритетами. Хочу успеть всё и не могу выбрать.
Прочла книгу про эссенциализм. Возмутилась.
Прочла второй раз. Задумалась.

Где-то же бродит идеальная я, которая найдет баланс и совместит личную жизнь, друзей, бизнес, здоровье, хобби и преподавание.
И выучит, наконец, греческий.

Мустафа с просторов Тумблера для вдохновения)

@темы: Радость, Мысли, Мустафы много не бывает

---

Книжный отсчет: 2018

Цель "100 книг в год" достигнута, хотя я даже не ожидала, что так получится)

В 2018 году замахнусь на "200 книг в год", пусть моей совести будет стыдно!

Список 2018 года

Ж. Сименон
1. Висельник из Сен-Фольена
2. Ночь на перекрестке
3. Человек из Лондона
4. Негритянский квартал
5. Пассажир «Полярной лилии»
6. Дело Сен-Фиакр
7. Семейство Питар
8. "Кабачок Ньюфаундлендцев"
9. Мегрэ в «Пикреттс»
10. Первое дело Мегрэ
11. Дом судьи
12. Он приехал в День поминовения
13. Суд присяжных
14. А Фелиси-то здесь
15. Письмо следователю
16. Инспектор Кадавр
17. "Дело Фершо"
18. Дождь идет
19. Показания мальчика из церковного хора
20. Я вспоминаю
21. Мегрэ сердиться
22. Судьба семьи Малу
23. Мегрэ и мертвец
24. Новый человек в городе
25. Револьвер Мегрэ
26. Свидетели
27. Смерть Беллы
28. Красный свет
29. Большой Боб
30. Тюрьма
31. Мегрэ и убийца
32. Сомнения Мегрэ
33. Премьер-министр
34. Убийца
35. Человек, который смотрел на поезда
36. Гостиница "Привал в Эльзасе"

Продолжаю наслаждаться

Клятвенно обещаю, что прочитаю все рассказы и детективы Ж. Сименона. Раньше проходила мимо его книг, но вот зацепило что-то и не могу оторваться)


С. Мариани
37. Последнее пророчество

Нашла интересного автора. Детектив вперемешку с мистикой и археологией. Мне понравилось.

Б. Акунин
38. Не прощаюсь

Странная книга

Лично мне не понравилось. Нет, задумка хорошая, реализация тоже. Но Фандорин был непонятной тенью себя, дочь Варечки - бледная копия матери, а Романов всю книгу напоминал дурака, который не хотел жертвовать никем (Лавр, Надя, Миркин и Фандорин), но в итоге всех прохлопал. Лучше бы Акунин не писал эту книгу, честное слово.


Р. Стаут
39. Умолкнувший оратор
40. Только через мой труп
41. Черная гора
42. Прежде, чем я умру
43. Приглашение к убийству
44. Это вас не убьет
45. Знак зеро

И снова Арчи с Вульфом

Пришли очередные книги серии, и я счастлива! Люблю эту парочку, не представляю, что будет, когда дочитаю все детективы с их участием.


Андрей Парабеллум, Александр Белановский
46. Власть, лидерство и харизма

Мотивация

В принципе, книга для бизнеса - обязательна к прочтению. Если выкинуть инфобизнес, то есть крутые фишки.

Ю. Нёсбе
47. Охотники за головами

Он - царь горы

Последние книги о Хари мне не нравятся, но стоит взяться за более ранний детектив Нёсбе, и, кто бы сомневался, я в восторге. Чудная книга, что сюжет, что развязка. Ранний Нёсбе, безусловно, был круче в разы.

Ж. Сименон
48. В тупике
49. В доме напротив
50. Помолвка мсье Гира
51. Бегство господина Монда
52. Исповедальня
53. Малампэн

Мы продолжаем

Решила прочитать все рассказы Сименона, которые напечатаны на данный момент. Не могу оторваться)

М. Мэнсон
54. Тонкое искусство пофигизма

Книга в тему

Покупалась в дорогу после конференции, в принципе, мысли толковые. Написано сумбурно, но определенные идеи я утащила себе на будущее.


Е. Резанова
55. Никогда-нибудь: Как выйти из тупика и найти себя

Движение вперёд

Прочла, оценила, перезагрузилась. Есть толковые упражнения и мысли, возьму на вооружение.

Эд Макбейн
56. Дробовик
57. Банда в городе
58. Предрассветный час
59. Буква на стене

Проф.деформация

Детективы классические, самое оно после тяжелых трудовых будней.

Максим Ильяхов, Людмила Сарычева
60. Пиши, сокращай

Пиши-пиши-пиши

Суперская книга, я её дважды проштудировала. И даже вела подробный конспект)


Н.Н. Талеб
61. Антихрупкость

Черные лебеди, белые лебеди

Книгу читала прицелом для разрешения бизнес-вопроса. Ответ получила, некоторые идеи возникли. Книга - необычная, сложная для восприятия, местами перенасыщена лишней информацией. Но я прочла с удовольствием, потому что точка зрения автора мне близка.

М. Лэнгфорд
62. Bible. Искусство фотографии для профессионалов

Погрузиться в мечту

В начале года поставила цель - читать английские книги и книги по фотографии. Начинаю исполнять. Книга для профессионалов, много о пленке, схемах печати и проявке. Самое оно для перезагрузки мозгов)

Американские врачи
63. Как оставаться молодым. Ключ к здоровью, красоте и успеху

Полезные советы

Книга толковая, особенно про то, какие витамины и пища полезны для профилактики отдельных заболеваний.

Р. Вирк
64. Бизнес в позе лотоса

Бизнес и духовность в одном флаконе

Подсказки, сновидения, интуиция. История любопытная, первая половина книги мне понравилась, вторая - слишком много воды и мало конкретики. Но прочесть стоит, особенно действующим собственникам бизнеса.


М. Дорофеев
65. Джедайские техники

Руководство к действию

Шикарная книга, столько всего полезного. Осталось применить на практике)

Грег Мак-Каун
66. Эссенциализм: Путь к простоте

Философия жизни

Эссенциалист — это человек, который во всем дисциплинированно придерживается принципа «меньше, но лучше». И это — базовый принцип для жизни. Очень много для обдумывания. Книга впечатлила и озадачила.

Д. Карнеги
67. Как завоёвывать друзей и оказывать влияние на людей.
68. How to Stop Worrying and Start Living.
69. Как выработать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично.

Всё гениальное просто

О книгах Карнеги говорят, что они - банальны. Но к концу 2018 года именно они привели меня в тонус. Самую же важную для себя книгу про беспокойство я осилила на английском. Странные ощущения, честно говоря.

А. Новых
70. Дежурство
71. Все так просто
72. Птицы и камень

Коктейль ощущений

Подруга подарила две книги А. Новых. Я прочла первую, почувствовала дежавю а-ля П. Коэльо. Некие банальности поданные как откровение. Для общего развития, наверное, неплохо. Но не более того.

Б. Акунин
73. Кладбищенские истории

Старый, добрый Акунин

Шикарная книга, вдумчивая и неторопливая. И любимая когда-то мной атмосфера книг о Фандорине. Было же время!

Нат Пинкертон
74. Нат Пинкертон

Любопытный образ

Прочитала сборник детективов о Н. Пинкертоне. Язык немного примитивный, но это же классик)

запись создана: 05.01.2018 в 23:57

@темы: Мысли, Литература: посидим, почитаем.

---

ФБ уже не наступает.

Впервые за семь лет летом я буду лежать в гамаке. Абсолютно и без вариантов, никаких запасных команд и историй "я только с визиткой помочь". Ощущения странные и непривычные.

"Аватар" предпочел гамак, и я, осмотревшись, вежливо отклонила другие предложения. Нет вдохновения, нет идей, нет желания.

Хотя сами по себе ФБ и ЗФБ мне нравятся, но, кажется, я устала. И мои походы давно перестали быть просто фаном. Я так и не разобрала до конца свои работы за последние три года. Хотя пункт "разобрать фики и челлендж с ФБ" исправно кочует по страницам ежедневника.

Опять всё упирается во время, его нет, словно у меня закончился кредит. А новый никто не выдает, и это засада.

@темы: WTF, ФБ, Мысли

---

Фандомное [DragonLance].

Буду медленно собирать впечатления за последние годы на ЗФБ). Лучше поздно, чем как у меня обычно происходит...

В этом году мне ещё додали любимой парочки - Стурма и Лораны. Они у меня прочно ходят рядом, наверное, потому что душевно поприключались и эволюционировали синхронно. Когда у них Таниса отобрали, да.

А тут роскошный рисунок по грустной сцене, когда-то давным-давно впечатлившей меня настолько, что я увлеклась серией DragonLance.

Спасибо [Гер], лично я считаю, что получилось канонично, красиво и печально. И символично, потому что сравнение Лораны с золотой драконицей - это вау!

@темы: Кендерские байки, Светлые Мечи, Dragonlance

---

ЗФБ. Итоги.

ЗФБ закончилась для меня незаметно, подкралась и постучала в двери. Мы с совестью пошли, конечно, открывать, а что делать.

Первой денонилась команда Аватара. Я опять была рыбкой, но с удовольстивем следила за командным уопросом, и да, визитка была необыкновенная!

И почётная рыбья ачивка:

Второй деанонилась команда DragonLance. Здесь было сложнее, здоровье упорно меня подводило, так что если бы не сокомандники - мы бы ещё ползли.

И да, аватарка моя тоже отражает:

Собственно, следующие месяцы я буду ностальгировать и вспоминать, как классно было. Мы с Салкарда семь раз ходили с командой на битвы, шесть из которых оргами. Я даже как-то упустила момент, когда из верстальщика стала капитаном, но чую, что виновата визитка Соламнии.

И вот, мы решили, что пора. В гамак.

Неумолимый реал был суров, поэтому лучше уходить сейчас, на красивой ноте, в радостном настроении и упоросе. Из команды мы не уползаем, просто будем обычными игроками.

Надеюсь, что найдутся желающие принять эстафету и как минимум ещё семь раз команда DL будет радовать читателей)

Очень хочу обнять и поблагодарить тех, кто был "виноват" в моём участии: Инле, собравшей нас, Сурана, поддержавшего нас с Сэл, Sannur, без участия которой я бы никуда не пошла в 2014 году, и замечательным людям, занимавшимся последние годы орг.работой вместе с нами: [Гер], Lady Clow, tata_red, MaGni, AVO Cor и анонимной "Дорогой бете" (я помню, что никакого деанона).

А Amarth за то, что принёс драббл о Стурме. Такой в стиле Стурма и канона. Знаете, как классно читать о любимом герое классную работу, и понимать, что тебе "додали". А не ты сам себе лично который раз. Красивый аккорд в конце)

@темы: WTF, дядя Айро, Кендерские байки, Светлые Мечи, Dragonlance

---

ЗФБ: визитки

Обе мои команды играют в первый день, поэтому можно смело тащить баннеры уже сегодня:


Заходите нас смотреть, читать, ругать и хвалить)

@темы: WTF, дядя Айро, Кендерские байки, Dragonlance

---

Муза витает в воздухе...

Музу надо поймать, приковать наручниками и дописать хотя бы часть того, что нужно.

С другой стороны, стараюсь соблюдать рекомендации и не нагружать глаза. Работа гордо выдвинулась на первое место и радостно командует)

Мои последние дела одно веселей другого, мы с коллегами ходим на суды примерно так:





Тумблер, любимый и вдохновляющий.

@темы: Поговорим за сюжет, Крис Арджент, Мысли

---

FB 2016 - миди для команды fandom Avatar 2016

Название: Вопросы эстетики
Автор: Sailor Lucky
Бета: Не по-маяковски, RiverChost.
Размер: миди, 4887 слов
Пейринги/персонажи: Урса, Айро, Озай, Зуко и духи
Категория: джен
Жанр: ангст, приключения
Рейтинг: R
Краткое содержание: вопрос эстетики, мой принц. Бессмысленно, но красиво.
Предупреждение: в третьем сезоне Айро отдает Зуко головной убор наследного принца, припрятанный в тайнике. Автор решил задаться вопросом, откуда он у Айро. И понеслось…
Примечание: В конце третьего сезона Айро говорит о том, что в детстве у него было видение, что он возьмет Ба Синг Се.

Красная кровь медленно стекала на пол, вызывающе яркая на фоне серого цвета. Если присмотреться, можно было увидеть, как она пропитала одежду. Кожаные доспехи алого цвета.

Ирония судьбы.

Форма Народа Огня была придумана как символ вечного могущества. Этакое напоминание о том, какая стихия самая важная.

— Враг не должен видеть твоих ран, пусть думает, что маги Огня – неуязвимы.

В доспехах и правда не разобрать, жив твой товарищ или мертвое тело движется по инерции.

Алое пламя и красная кровь.

Помнится, командир засмеялся, мол, ну что за дурацкий вопрос пришёл наследнику перед сражением. Первым, смертельным боевым крещением.

— Вопрос эстетики, мой принц. Бессмысленно, но красиво.

Скорее, беспощадно, потому что, когда командиру оторвало голову, даже форменный алый плащ не скрыл рану.

Эстетика, так её.

***

В комнате стоял удушливый запах, от которого неудержимо хотелось чихать. Лето в стране Огня выдалось засушливым, осень словно и не приходила, а зима была теплой и хмурой.

Маленький мальчик, еле сдерживая зевок, слушал учителя. Судя по выражению их лиц, урок не доставлял удовольствия обоим.

Урса, неподвижно сидевшая в темном углу комнаты, печально улыбнулась. Ей было жаль сына, которого муштровали с самого детства.

Хозяин Огня Азулон любил повторять, что наследный принц должен уметь драться, быть хитрым и смелым, поэтому лишние науки ему ни к чему.

— Разве что военная тактика и теоретическая подготовка, — добавлял он.

Подданные соглашались, восхваляя ум и мудрость своего господина. Власть Хозяина Огня была безгранична.

«Отец всегда прав. Помни об этом», — сказал в день свадьбы Озай, младший сын Азулона.

Она и не забывала: всегда соглашалась с мнением королевской семьи и старалась угодить Хозяину Огня. А уж когда у них с Озаем родился сын, вообще перестала демонстрировать свои чувства. Слишком тревожно ей было в огромном, неуютном дворце среди бесконечных церемоний и ритуалов. В её родном доме всегда звучал смех, а детям разрешали побыть просто детьми.

«Гордись, ты родила мне наследника!» — сказал Озай, впервые увидев сына.

А Урса заплакала, не смогла сдержать слёзы. Возможно, оттого что окончательно поняла: назад дороги уже не будет. Родительский дом с каждым днём становился всё более далеким, порой она даже вспомнить его не могла.

Выйдя замуж за младшего сына Хозяина Огня, Урса потеряла всё: родителей, любимого человека и свою жизнь. Настоящую себя.

— Зуко должен быть лучшим во всем! В войне, магии и жизни.

Похоже, Озай уже давным-давно решил судьбу их сына и другие варианты не рассматривал.

Дома её ребенок смог бы сам выбрать свою судьбу, здесь же — должен стараться соответствовать чужим ожиданиям.

«Когда-нибудь, сынок, мы с тобой убежим. В далёкую страну, подальше от магии Огня и смерти».

Урса и сама не верила в то, что говорит, убаюкивая тогда ещё маленького Зуко. Просто пыталась найти цель в жизни, выбраться из холодной реальности.

После рождения сына её отношения с Озаем ухудшились: он не позволял ей воспитывать Зуко самой, отрядил на помощь нянек.

«Чему ты можешь научить моего наследника? Девочка из деревни!».

Урса закусывала губу, но молчала. Знала, что главное — вовремя уступить, потерпеть, иначе быть беде.

Зуко смешно чихнул, чем вызвал неодобрение учителя. Тот для профилактики поворчал и призвал принца к порядку.

— Да, учитель, — сын покорно опустил голову. Она тоже так делала, он словно скопировал её жест. У Урсы защемило сердце: Зуко выглядел таким маленьким, несчастным. Захотелось схватить его и спрятать подальше от дворца и Озая.

Озай.

Имя мужа приводило её в трепет, пугало, заставляло с опаской всматриваться в тени.

В первую брачную ночь он был очень нежен, даже слишком. На сутки ей показалось, что она ошиблась, и брак будет счастливым.

— Совет да любовь, — поздравляли их утром; будущее выглядело не так уж плохо.

А на следующую ночь муж ударил её, просто так, без предупреждения и причины.

— Запомни, отныне ты принадлежишь мне. Ты — моя собственность. Гордись!

Она проплакала до самого утра, забившись в дальний угол. Вспоминала маму, папу, родительский дом и Икема.

Любимого, единственного и потерянного навсегда.

Сначала Урса надеялась, что больше такого не повторится, что она виновата, и, если вести себя правильно, Озай не будет её бить.

Но становилось все хуже и хуже.

Днем они казались счастливыми молодожёнами к удовольствию Азулона. Он захотел женить младшего сына на внучке Аватара Року и сам лично искал Урсу.

— Ты войдешь в королевскую семью, — сказал он при встрече. — Гордись!

Знакомые слова, знакомые интонации. Озай из кожи вон лез, стараясь походить на отца. Повторять за ним, чтобы когда-нибудь занять трон.

— Младший сын — не приговор, — процедил он на ее вопрос о наследном принце. — Мой брат слишком часто воюет, а в бою всякое случиться может.

Урса испуганно осеклась, а ночью Озай в отместку оставил отметину на её плече. Она кусала губы, чтобы не закричать.

— Терпи, иначе твоя семья умрет, — приказал он, поджигая нежную кожу. С минуту полюбовался на страшный ожог, а затем повалил ее на пол.

Озай был груб и беспощаден, любил причинять ей боль. Казалось, вид обожженной плоти вызывал у него возбуждение.

— С тобой скучно, — означало, что он не в духе и Урса должна была быть готова ко всему.

К огню, медленно проникающему под кожу, сжигавшему до кости. К точным болезненным ударам, не оставляющим лишних следов. К насилию, грубым объятиям и укусам до крови, до потери сознания.

Урса прятала руки, носила традиционные одежды до пят, закрывала шею.

Озай смеялся, говорил с ней ласково на людях, а ночью оставлял все новые ожоги. Целую россыпь точек, кругов, прерванных линий, словно рисовал понятные только ему картины.

На коже, как на холсте, расплывались алые пятна, покрытые волдырями и кое-где черные, как уголь.

— Твоя жизнь принадлежит мне, и точка.

И Урса не спорила, слишком устала: приняла правила игры и терпела, ждала конца.

Внезапная беременность слега охладила его пыл, Озай перестал распускать руки и старался не повышать голоса.

Получалось плохо.

— Ты сама во всем виновата, — цедил он, — презираешь меня, а ведь я — твой законный муж.

Она сжималась в комок и уходила спать в покои, приготовленные для будущего ребёнка.

По ночам она вскакивла и просыпалась от кошмаров.

— Так бывает перед родами, — успокаивали лекари, даже не догадываясь об истинных причинах. — Скоро все пройдёт.

Урса кивала и прятала руки: ожоги на них заживали дольше других.

Рождение Зуко, казалось бы, изменило Озая, он вёл себя терпимее, нянчился с сыном. Прошло чуть больше года, когда Урса с ужасом поняла, что таилось за произошедшей переменой.

Она перестала быть интересна, теперь Озай занялся их сыном. Он муштровал его, приказывал, мог дать затрещину и повышал голос. Запретил вставать к плачущему Зуко ночью.

— Пусть привыкает, нечего с ним няньчиться. Он — принц народа Огня и должен полагаться только на себя.

Урса кусала губы от беспомощности и тайком пробиралась в спальню к сыну, чтобы обнять, успокоить, убаюкать.

Днем она покорно держалась с Зуко холодно, не вмешивалась в воспитание, зато ночами давала волю чувствам. Рассказывала сказки, засыпала рядом с ним и защищала от всего мира.

На счастье, Озай был занят: что-то связанное с последней войной. Он пропадал на советах, постоянно хмурился и на время забыл о семье.

— Генерал возвращается, — шелестели подданные, — с великой победой. Как и всегда.

— Ну да, с великой, — в глазах Озая вспыхивал страшный огонёк, как тогда, когда он бил жену с холодной яростью.

Урса старалась не попадаться ему на глаза, все своё время посвящая Зуко. Она расслабилась, подумала, может, муж перестанет «воспитывать» сына.

И поплатилась за свою беспечность.

Первый удар пришёлся в голову, несильный, так, чтобы она упала, но не отключилась. Зуко вскрикнул и глазами, полными ужаса, посмотрел на отца.

— Кажется, я говорил тебе не сюсюкать с ним!

Урса вскрикнула и попыталась заслонить сына.

Второй удар сбил с ног, отбросив к маленькому столику. Она услышала хруст, но в страхе не поняла, что именно произошло.

— Мама... — Зуко хватал ртом воздух, не понимая, в какой кошмар попал.

Урса отчаянно закричала, услышав очередной хруст: форменный каблук мужа пронзил левую ладонь. Потекла кровь, стало сложно дышать. Нестерпимая боль пронеслась по телу, сковала движения.

Озай медленно крутанулся на каблуке, вдавливая ладонь Урсы в мягкий ворс. Брызнула кровь, разлетелась в разные стороны.

Третий удар оказался самым страшным: огненная волна опалила щеку и медленно поползла вверх, не давая открыть глаз.

Урса дергалась, правой рукой пытаясь оттолкнуть мужа. Но усилия были тщетны, лишь раззадоривали его.

— Знай своё место, — голос разил не хуже ударов. Безжалостный, холодный.

— Мама! — пронзительный крик Зуко разорвал пульсирующую боль.

Нужно было встать, во что бы то ни стало. Остановить мужа, спрятать от него сына.

Огонь горел у виска, медленно слизывая кожу. Урса уже не чувствовала боли, только вставала. И падала.

Подводила нога, неестественно вывернутая. Ковер, липкий от крови, вызывал тошноту.

— Пожалуйста, остановись, — она не слышала свой голос, открывала рот и закрывала.

Озай неспешно избивал сына, и от каждого удара хотелось выть. Урса хрипела и снова вставала.

Шажок, еще один. Она толкнула жаровню, тяжелую, стоявшую рядом. Раздался звон, крики и плач. На миг мир замер, а затем последовал четвёртый удар.

Последний.

Она знала, что не переживёт его.

Барабанные перепонки лопнули от криков, Урса отчаянно закрыла лицо и повалилась на пол. Больше она встать не могла.

«Прости меня, Зуко, я не смогла. Я так пыталась, но…»

Когда-то в детстве мама рассказывала ей историю о смерти дедушки, великого Аватара. Он задохнулся в огне, погиб от ужасной стихии.

Теперь пришёл её черед, бежать некуда.

Чьё-то горячее дыхание обожгло шею, а затем огонь медленно отступил, с шипением растворившись в темноте. Обожженное лицо стянулось, как восковая маска.

— Урса — моя собственность, — послышался голос Озая, — я могу делать с ней все, что заблагорассудится.

Она сжалась в комок, подтянула поврежденную ногу и охнула: чья-то холодная рука прикоснулась к шее.

— Я не успел познакомиться с твоей женой, брат. По-моему, самое время.

Ответа Озая она не услышала: мир завертелся и отчего-то стал падать.

— Зуко, спасите Зуко… — выдохнула Урса и потеряла сознание.

***

Кровь капала, образуя лужицу. Старый ковёр напоминал теперь раненого зверя с алым пятном на боку. Раньше во дворце белого цвета не было, но к свадьбе младшего сына Азулон приказал приготовить новые покои. Так белый цвет проник под древнюю крышу.
Сентиментальные глупости, сказала бы мама и была бы права.

Какая разница, какого цвета обстановка в покоях, если могущество страны Огня — вечно. И ничто не сможет его поколебать.

— Враг не должен видеть твоего страха, брат мой.

Он приподнял подбородок Озая и заглянул в глаза: пытался то ли разглядеть раскаяние, то ли увидеть душу.

Озай дернулся и зарычал, поэтому не вышло ни того, ни другого.

— Мало чести в том, чтобы победить женщину. Если не можешь справиться с сильным противником.

Он безжалостно рассек ладонью воздух и ударил брата сверху, выбивая последний вздох.

Тот захрипел и упал на пол, рядом с неподвижным телом жены.

Мама бы не одобрила таких методов воспитания. Младших обижать нельзя, сказала бы она. И снова попала бы в точку.

Он постоял с минуту, выравнивая дыхание, и покачал головой. Не стоило вмешиваться столь радикально: хватило бы просто спасти невестку, а с братом можно было бы и после поговорить.

Тем более, невестку он видел впервые, а Озая — любил безумно.

«Прошел бы мимо, экая невидаль, — сказал бы отец, презрительно скривившись. — Не твоя же жена, не тебе и воспитывать».

Может, и прошёл бы, но невестка просила спасти Зуко.

И, судя по каплям крови вокруг, били не только ее.

— Вернулся из похода, что бы тебя, — буркнул он и отправился на поиски ребёнка.

***

Так они впервые познакомились с Айро.

Старшим сыном Хозяина Огня, гордостью всей нации, непобедимым Драконом Запада, знаменитым генералом и любимцем всех кошек во дворце.

— Я просто приятно пахну, вот и весь секрет, — подмигнул он однажды, когда она рискнула задать мучивший её вопрос.

Урса робела в его присутствии, старалась спрятаться в дальний угол, но получалось плохо. По какой-то причине Айро оказывался рядом, неизменно вытягивая их с Зуко на свежий воздух.

— Детям полезно играть в войну, бегать и строить замки на песке, — безмятежно заявлял он, прерывая занятия Зуко.

Учителя, конечно, ворчали, но отказать старшему сыну Хозяина Огня не могли. Озай хмурился, но молчал, делая вид, что не замечает поведения брата. А Урса радостно улыбалась, наблюдая за тем, как Зуко играет со своим кузеном, Лу Теном.

Единственный и горячо любимый сын Айро был высокий, умный, смелый и по-военному хитрый. Идеальный наследник в понимании Хозяина Огня, равно как и сам Айро.

Вокруг шептались, что наследник не столь добродушен, как кажется. Озай вообще утверждал, что брат носит маску, скрывая истинную сущность.

— Его называют Драконом Запада. Он отправляет на смерть людей, не моргнув глазом. И любит власть! Уж я-то знаю.

Урса осторожно приглядывалась, но не видела никаких масок. Да, Айро бывал жесток, особенно когда говорил об их врагах.

— Царство Земли будет повержено, — тон был будничный, как если бы это был свершившийся факт, — наши враги падут. Еще в детстве мне было видение. Я возьму Ба Синг Се и сожгу дотла.

Ничего удивительного, народ Огня уже больше ста лет враждует с народом Земли. Стоило ли винить Айро в такой неприязни.

Но в остальном она не могла согласиться с Озаем. Наследный принц не казался ей страшным, скорее наоборот. Лично к ней он относился с уважением и дружелюбием.

В его компании Урса забывала о том, что пережила, и начинала верить в светлое будущее. Для себя и для Зуко.

Казалось, даже Озай изменился под влиянием брата, стал сдержанным и внимательным. Он больше не поднимал на неё руку и вновь оказывал знаки внимания.

— Увидишь, всё наладится, — успокаивал Айро. — В конце концов, Озай очень любит вас с Зуко.

И она верила его словам, не могла не верить. Хваталась за них, как за соломинку. Запрещала себе вспоминать, как трещали кости, а кровь растекалась по полу.

Урса долго не могла уговорить себя вновь вернуться в супружескую постель. По ночам она просыпалась и в отчаянье прислушивалась к дыханию Озая. Еще миг, и он опять будет мучить её огнем, наказывая за непослушание. Но дни сменялись месяцами, и ничего не происходило.

— Зуко должен расти в счастливой семье, — повторял Озай по ночам, стаскивая с неё платье. На теле ещё оставались шрамы от давних побоев, но он делал вид, что не замечает.

Урса вздрагивала, но покорно принимала ласки, зажмуриваясь и считая минуты до того, как муж насытится и уснёт.

Их отношения оставались зыбкими, застывшими на некой грани. Поставленной возвращением Айро, невольного свидетеля семейной драмы.

— Спасибо, — сколько раз Урса хотела признаться, что он вернул её к жизни, но нужные слова не находились. Да, пройди Айро мимо, и неизвестно, выжила бы она или нет. Но в голову закрадывалась мысль о том, что если бы Озай не ударил Зуко, Айро все-таки прошёл бы мимо.

«Запомни, ты — моя собственность. И ничья больше!»

В чем-то муж был прав: королевская семья относилась к другим, как к рабам. Низшим существам. Отчего тогда Айро должен был смотреть на неё по-другому?

— Знаешь, тебе не мешало бы выпить чаю. Поверь мне, хороший чай – отличное лекарство.

Но Айро смотрел по-другому. Так, будто бы они — старые друзья. С давних-давних времён.

— Брат любит тебя, я знаю. Просто не умеет сдерживать эмоции. Но он научится, увидишь, — в голосе Айро слышалась странная уверенность. Можно было подумать, что он лично собирался учить Озая.

Урса кивала, пила ароматный чай и впервые за долгие годы чувствовала себя дома. Под защитой. И собственный муж не казался больше монстром, память услужливо прятала плохие воспоминания.

Умение приспосабливаться дало о себе знать: Урса забывала. И, если бы не едва заметные ожоги на виске, решила бы, что кошмары ей приснились.

А вскоре родилась Азула, строптивая и красивая, маленькая копия своего отца.

Озай ужасно гордился дочерью, баловал и проводил с ней всё свободное время.

— Моя кровь, — говорил он, наблюдая, как Азула побеждает старшего брата врукопашную.

Она росла сильной, ловкой и смелой.

— Идеальная наследница в понимании отца, — говорил вечерами Озай, задумчиво рассматривая тени на стене. — Жаль, что в нашей стране трон передаётся по мужской линии.

Урса от таких слов ежилась, но гнала плохие мысли. Было бы глупо отрицать, что Зуко больше похож на неё, а Азула — на Озая.

— Кровь не вода, — соглашался Азулон, наблюдая за внуками.

Он любил их одинаково, никого специально не выделяя. Дети росли вместе, хотя Зуко больше тянулся к Лу Тену. Они вместе ходили в импровизированные походы, дрались на деревянных мечах и изучали магию Огня.

— Мой сын слишком мягкий, — хмурился Озай, наблюдая за ними. — Он дерётся без вдохновения, как рохля.

— Это же игра, — робко возражала Урса, боясь вызвать гнев мужа.

— Не выгораживай его! Пусть берет пример с Азулы, она никогда не сдаётся. Даже в играх!

По правде говоря, для дочери игр не существовало: она всегда сражалась, как будто они на настоящей войне.

Урсу пугала агрессия и жёсткость Азулы.

— Перерастёт, — считал Айро и дарил племяннице кукол. Та кривилась и уходила бороться с Лу Теном.

Куклы гнили в тёмном углу, забытые и печальные. Иногда Урса их навещала, рассаживала и вспоминала своё детство.

Давно забытый и потерянный дом.

Неудивительно, что Зуко стал ближе к матери, а Азула — к отцу. Они даже ходили парами, проводя свободное время отдельно.

— Мама, а почему папа со мной не разговаривает? Я чем-то прогневал его?

Зуко расстраивался, наверное, чувствовал, что отец не видит в нём наследника. И постоянно сравнивает с Азулой. Не в пользу сына, к сожалению.

— Спрашиваешь! — дочь поджимала губы, точь-в-точь, как Озай. — Какой смысл отцу возиться с таким плаксой и рохлей?

Начинался скандал, Урсе приходилось мирить детей. Внешне она казалась спокойной, но в глубине души ей было жаль, что Азула отдаляется. Если бы она могла изменить ситуацию! Но во дворце чувства приходилось скрывать. Прятать глубоко в душе.

«Чтобы не травмировать детей, — как бы сказала её мама. — Молчание — залог крепкого брака».

Возможно, она и была права.

Но в глубине души Урса знала, что залог крепкого брака — любовь.

А в их семье любви не было.

***

Кровь засохла и почернела; маленькие корки покрывали рану. Глубокую, небольшую, затерявшуюся в складках форменного плаща.

Красное на алом, застывшая точка среди безжизненной пустыни. И мёртвые глаза сына.

Айро дважды порывался их закрыть и не мог, рука не поднялась. Он долго тёр побелевшее лицо сына, избавляясь от грязи и гари. Тёр, пока не пришло время похорон.

Павших в ужасной битве даже нельзя было отнести домой.

— Хоть тело целое, — шептали голоса, — у других вон, то рук, то ног нет. Хоронить порой нечего.

Яма была глубокой, вырытой на совесть, далеко-далеко от дома и так близко к войне.

— Не закрывай глаза, сынок. Потерпи, пожалуйста.

Айро баюкал его, как живого, крепко прижимая к груди.

— Генерал совсем обезумел, — вздыхали солдаты, оставляя их наедине. — С мёртвыми говорит.

И были правы отчасти. Сердце Лу Тена перестало биться, из него толчками вытекала жизнь. Если бы Айро мог, он бы вырвал из груди своё и отдал бы сыну.

— Враг не должен видеть твоих слёз, сын мой. Не закрывай глаза, слышишь?

В детстве у Айро было видение: горящий Ба Синг Се. Униженный город, поставленный на колени. Разрушенный до основания.

И кровь, реки крови вперемешку с алым пламенем.

— Они заплатят, сынок. За всё заплатят.

Он знал, что видение станет реальностью. Как только он вернётся в лагерь, город — обречён.

Нужно всего лишь взмахнуть рукой и отомстить, уничтожить тех, кто отобрал у него сына.

Одно движение.

Между жизнью и смертью.

***

Ветер принёс с собой тревогу, непонятную и странную. Показалось, что природа оплакивает мир, словно прощаясь перед небывалой бурей.

Урса поежилась и, осторожно поцеловав Зуко в макушку, подошла к окну. Ей захотелось выйти на балкон, чтобы разгадать беспокойство ветра.

Но на пороге возник Озай, и Урса сочла за благо отправиться спать. Ей не хотелось, чтобы он гневался.

— Знай своё место, — в последнее время Озай слишком часто повторял эту фразу. Снова, как тогда, когда унижал её и мучил.

Урса считала дни до окончания войны и возвращения Айро, надеясь, что его присутствие вновь благотворно скажется на муже.

— Мой ничтожный старший брат, — фыркал Озай, когда думал, что никто не слышит. Но вслух желал Айро удачи, потому что в глубине души боялся его, как никого.

Ночью Урсе снились страшные сны, а утром она поняла, о чем пытался рассказать ветер.

Случилось нечто ужасное.

У Айро погиб сын.

И тогда Урса поняла, что мир уже никогда не будет прежним.

Весь день только и разговоров было о том, что уж теперь-то генерал сожжет Ба Синг Се дотла. Камня на камне не оставит.

— Мой наследник сотрёт столицу Царства Земли с этой самой земли, — вот и всё, что ответил Хозяин Огня на ужасную новость.

Озай почтительно вздохнул, Зуко плакал, а Азула ворчала, что её отец справился бы лучше.

А Урса с тоской думала о том, что больше некому будет её защищать, оберегать и вытаскивать их с Зуко на прогулки.

Лу Тен погиб, а вместе с ним погибло и сердце Айро.

Ночью ветер вновь разыгрался, он не давал спать. Урса дважды вставала и закрывала окна, но массивные ставни вновь распахивались.

— Буря грядёт.

В комнате погасли свечи, и Урса разглядела высокую фигуру, стоявшую около второго окна. Возникло странное чувство, будто они знакомы, должны были встретиться, но мешало то одно, то другое.

— Прости меня, — фигура шагнула ближе, слега прозрачная, как дым.

— За что? — Урса попятилась, не зная, что делать: кричать от испуга или звать на помощь.

— Клянусь, я всегда защищал свою семью. Но твой брак с потомком Созина был необходим. Иначе нельзя, прости.

Ей показалось, что перед ней сам Хозяин Огня, Азулон, но черты лица незнакомца были мягкими, а глаза светились дружелюбием. Он мало походил на члена королевской семьи.

— Твой сын, Зуко. Ему предначертано великое будущее. В его жилах течёт особая кровь.

Голос обволакивал, дарил тепло и уют. Происходящее выглядело сном, и Урса попыталась ущипнуть себя, чтобы открыть глаза и закрыть, наконец, ставни. Они по-прежнему хлопали, с каждой минутой всё громче и громче.

— За душу Зуко идёт борьба между светом и тьмой. И без посторонней помощи ему не справиться.

— Но почему? Почему именно мой сын? — на месте щипка выступило алое пятнышко, но незнакомец никуда не исчез. Разве что хлопанье ставен стало невыносимым.

— Он унаследовал мою кровь. В его жилах течет кровь Созина. Но самое главное, его судьба не определена. Зуко принадлежит к королевской, и в равной степени — к моей семье. И лишь от него зависит, чью сторону принять.

Он посмотрел вдаль, сквозь неё, туда, где мир встречается с бездной. И Урса поняла, что за борьба ждёт сына: долгая, упорная и беспощадная. В отличие от сестры, полной копии Озая, Зуко унаследовал и материнские черты. В его жилах течёт страшная смесь, разрывающая на части.

— Уходи! — она отступила в темноту. — Я не верю тебе!

— Если ты сейчас не спасешь одну душу, Урса, то навсегда потеряешь сына. Поверь мне. Я пришёл помочь.

Звук удара заставил покачнуться и ухватиться за край подоконника. Урса вспомнила ту страшную ночь, когда Озай пришёл убивать их с сыном.

— Нет, ты лжешь.

— Душу, всего одну лишь душу. Иначе Зуко никогда не победит.

Раздался оглушительный звон, и холодный ветер сбил её с ног. Урса даже не успела вскрикнуть, только вспомнила, что не успела поцеловать Зуко на ночь.

***

Красная кровь напоминала тропинку, бегущую на много километров вперёд. Среди черного леса и засушливой земли она выделялась ярким пятном. Испачканный плащ валялся рядом, прикрывая комья земли.

Он уже был когда-то здесь. В мире Духов. Тогда, в детстве, здесь горел Ба Синг Се.

Призрачная копия великого города.

— Враг не должен остаться безнаказанным. Пусть знает, что такое — народ Огня!

Голос, скрипучий, старческий, хриплый голос. Айро отчетливо слышал его, когда обнимал мёртвого сына.

И слишком явно видел обладателя, когда опускал тело Лу Тена в яму.

— Вопрос могущества, мой принц. Беспощадный, но с огромным смыслом.

Старик, в красной одежде. С горящим взглядом, прожигающим сквозь самую толстую броню.

Великий Созин, Айро не мог не узнать его, когда впервые увидел.

— Наследный принц должен убить своих врагов. Пусть кровью заплатят за смерть твоего сына.

Кровь за кровь, алое пламя против земли.

И неподвижный Лу Тен, чьей души нет в мире Духов.

Айро знал, что сына уже не спасти, но упрямо отказывался возвращаться назад. К реальности, где оставил окоченевшее тело и мёртвое сердце.

Своё, чтоб ему пусто было.

***

Серый неуютный пейзаж вызывал трепет. Вокруг лежали мёртвые тела, с открытыми глазами и искажёнными ртами. Издалека они казались куклами, вылепленными из воска. Но чем ближе становились, тем больше пугали.

«Не смотри», — уговаривал голос, знакомый и невероятно далёкий.

Урса пыталась, но не удержалась и опустила взгляд.

Пустая глазница смотрела прямо на неё. Пугающая чернота зловеще скалилась и неизвестно, что могло оттуда появиться.

«Не дыши», — голос все время был рядом, одобрял и вел вперёд.

Но не могли остановиться, и зловонный смрад проникал под кожу, въедался под ногти. От него мутило, к горлу подкатывала тошнота. Отчего-то воспоминалась мёртвая рыба, неподвижно лежавшая на берегу.

«Не думай», — голос сопереживал, старался заслонить от ужасов этого мира.

От червей, ползавших по трупам и поедавших разлагающуюся плоть. Белых личинкок, покоящихся в зияющих ранах. Переломанных костей, торчащих из-под земли.

Кости пугали больше всего. Они были повсюду: тонули в болоте, утыкали землю и валялись под ногами. Серые, коричневые, белые, почерневшие от страшного пламени.
Урса шла вперёд, стиснув зубы и мысленно вспоминая детскую считалочку. Глупую, смешную, смазанную.

О маленьком мальчике, потерявшемся в огненной пустыне.

«Найди его», — голос затухал, не мог постоянно быть рядом.

Ей нужно было всего лишь найти этого мальчика. А остатки пустыни лежали вокруг, наводили ужас и трепет. Сгоревшие люди, трупы с вывернутыми внутренностям, которыми побрезговал даже огонь. Пахло мясом, свежим, прожаренным.

Отвратительная картина не отпускала, вызывая омерзение.

Внезапно Урса услышала голос, другой, не похожий на тот. Расчетливый, зловещий, каркающий.

Она повернула, обошла какие-то кочки, оказавшиеся отрубленными головами, и вышла на равнину, усыпанную сажей, тлеющими костями и криком. Стоном боли, не прекращающимся ни на миг.

За пеленой огня глаз не было видно, но Урса знала, что он — там. Стоит в центре бушующего пламени и наслаждается.

Уничтожает своих врагов.

Она вытянула руку в тщетной попытке дотронуться. Остановить хоть так. Привлечь к себе внимание.

Он вздрогнул, повернулся и не увидел её. Посмотрел, как сквозь неё.

«Знай своё место!».

Она сжалась в комок, закрыла лицо руками и позволила огню поглотить себя. Кожа на лице лопнула, медленно сползая куда-то вниз.

Урса превратилась в живой факел.

— Я не успел познакомиться с твоей внучкой, Року. По-моему, самое время.

Ответа великого Аватара она не услышала: мир завертелся и отчего-то стал падать.

— Зуко, спаси Зуко… — выдохнула Урса и потеряла сознание.

***

Кровь народа Земли так и не пролилась, зима сменила осень, а вскоре пришла весна. Армия Огня бесславно сняла осаду и отправилась домой, позорно покинув поле боя. Пророчество о гибели Ба Синг Се так и осталось всего лишь пророчеством. Глупым видением маленького мальчика.

— Кто бы мог подумать, ну и ну, — слухи стремительно достигли дворца, вызвав шок у Хозяина Огня.

Он был в таком гневе, что чуть не приказал убить своего внука, принца Зуко. Обошлось, но столица застыла в тревоге.

Генерал Айро лично приказал снять осаду Ба Синг Се и не разрушать город. Войска отступили, похоронив мёртвых.

— Мой брат сдал, — подчеркивал принц Озай. — Смерть сына подкосила его.

Хозяин Огня, видимо, не пережив позора своего наследника, скоропостижно скончался. А на трон сел младший принц, Озай. Мало кто удивился: говорили, перед смертью Азулон лично изменил завещание в его пользу. Правда, все ждали, что генерал Айро сразится с братом, чтобы вернуть трон себе.

Не вышло.

Братья чинно раскланялись, и генерал ушёл на покой. Говорили, он сильно постарел и осунулся после гибели сына.

«Я расскажу тебе историю, мой принц. Старую-старую сказку. Но сначала сделаю царский подарок».

И шёпотом добавляли, что жена нового Хозяина Огня, Урса, бесследно исчезла.

— Бедные дети, потерять мать. Такое горе!

«Это — головной убор наследного принца страны Огня. Когда-то мой самый лучший друг, Созин, подарил его мне. Будущему Аватару Року…»

Столько бед сразу навалилось, происки врагов, не иначе.

— Ничего, скоро новый поход. Ба Синг Се точно не устоит, — солдаты рвались в бой, но тщетно.

Новый Хозяин Огня не разделял политику своего покойного отца: масштабные войны не велись, а все силы были брошены на локальные стычки. А еще Озай урезал права и свободы, установив более жёсткий контроль внутри страны.

— И то верно, порядок должен быть во всем, — соглашались советники.

Хозяину Огня мало кто перечил, даже его собственная семья принимала любое его решение. Молча и покорно.

— Слышали, говорят, принц Зуко оплошал на военном совете? Что-то теперь будет?!

Говорили, что, когда Хозяин Огня наказывал сына, выжигая ему отметину на лице, тот звал маму. Пропавшую принцессу Урсу. Может, и врали, кто знает.

«И только тебе решать, как поступить дальше. Выбросить подарок Созина, оставить себе или найти того, кто прекратит вражду наших семей. Того, кто спасет народ Огня от себя самого».

Раз уж даже генерал Айро не выдержал и покинул залу. Точно сдал, кто бы мог подумать.

***

Кровь струилась по щеке, белой и гладкой. Хотя белый цвет давным-давно выжили из дворца, заменив более покладистым серым.

В глазах нового Хозяина Огня отражался страх. Животный, дикий, всепоглощающий.

Озай стоял на коленях, неуловимо похожий на несчастного Зуко, изгнанного пару часов назад из страны. Вот только взгляд был другой, яростный и перепуганный одновременно.

— Вопрос эстетики, брат мой. В твоём случае бессмысленно, но красиво.

Прощальный аккорд не получился.

Брат взвыл и бросился вперёд, словно надеясь, что пройдёт сквозь прутья огненной решетки.

Айро ловко отразил удар и нанёс вторую рану. Полюбовался новой струйкой крови на лице Озая и презрительно отбросил его к подножию трона.

— Ты проживёшь долгую жизнь, брат мой. Бессмысленную и никчемную. А мне пора, меня ждёт Зуко.

Старший сын покойного Хозяина Огня, разочарование всей нации, побежденный Дракон Запада, бывший генерал Айро, наконец, решил, что будет делать с бесценным подарком.

Эстетика, так её.

@темы: ФБ, дядя Айро, Мои творения